— Так я был прав насчет вас с Евой?
— Нет! Но почему ты так подумал?
— Ты ни на кого не смотрела так, как на нее. Будто и не думаешь пырнуть ножом.
— Так я был прав насчет вас с Евой?
— Нет! Но почему ты так подумал?
— Ты ни на кого не смотрела так, как на нее. Будто и не думаешь пырнуть ножом.
— Вы, кажется, некоторое время считали её симпатичной.
— Да, но это было лишь при первой встрече. Уже много месяцев я считаю её чуть ли не самой красивой женщиной среди тех, кого я знаю.
— Любовь моя, посмотри на это. Типичная дилемма смертных: двое ребят – друзья не разлей вода...
— Влюблены в одну девочку.
Главное — влюбиться! Жить для мужчины, страдать из-за него! Любить больше, чем быть любимой! Божественным страданием назвал это состояние поэт.
Конечно, лучшего товарища, чем ты, Генрих, у меня никогда не будет. Только с тобой одной мне всегда легко, свободно, можно говорить обо всём действительно как с другом, но, знаешь, какая беда? Я все больше влюбляюсь в тебя.
— Ну разве можно иначе? Не влюбится в неё!
— Я не влюбился. Мы просто работаем вместе.
— Святые угодники, неужели на медицинский идиотов берут?! Иди к ней, маленький засранец.
Смотрящим на то,
как в костра дым и чад
врезаются мотыльки.
Горячим,
горящим,
влюблённым в тебя —
запомни меня таким.
Можно тебя на короткий вдох,
выдох, мурашек бег?
Время плести из мгновений-крох,
стряхивать с шапки снег.
Твоё имя вытатуировано на сердце,
Выбито, высечено, выжжено.
Каждый день оно поднимается на рассвете
И говорит, что ты ближе,
Чем велели тому география, астрология и история.
Ты – моя магия. Мои горы.
Я – твоё море.