ВИЧ, СПИД

Наталья с улыбкой покачала головой.

— Да, ты, в самом деле, другой человек, — не то сожалея, не то удивляясь, проговорила она. — Глядя сейчас на тебя, можно поверить в чудо. Разве может человек так сильно измениться всего за полтора года? М-да... Послушай, — она слегка прищурилась и долго вглядывалась в своего знакомого незнакомого человека. — Ты вот обмолвился о бессмертии. Скажи мне, ты действительно во всю эту поповскую чепуху веришь?

— Да мне, видишь ли, ничего другого не остаётся, — съязвил Андрей. — Ну, скажи мне, что взамен мне может дать хоть одна психология, будь она трижды фрейдовской или четырежды юнговской? Что? Стул, для того чтобы не натирала верёвка на шее? Что ещё? Наслаждения? Смешно. Я теперь и не могу получить наслаждения, если у меня после этого будет где-то червячок ворочаться. В сердце, к примеру, в совести...

— Мне кажется, милый, у тебя синдром воспалённой совести.

— Что? — доброжелательно рассмеялся Андрей. — Психологи уже и до этого добрались? Ну и ну, — присвистнул он в восхищении. — Это ж надо — синдром воспалённой совести?! Это, интересно, что ж такое? А нет случайно синдрома воспалённого восприятия Бога? Тогда все православные святые были очень больными людьми.

Наталья привстала и ещё раз наполнила фужеры.

— Давай выпьем за вечную жизнь, — предложила она немного захмелевшим голосом. Андрей взял фужер и отпил несколько глотков. — Ты меня пойми правильно, — продолжала Наташа. — Я имела в виду твое самоедство. Ты не святой, и для тебя обычная постель может превратиться в невротическое расстройство. Для кого-то одержимостью может стать заражать других, для тебя — не заразить другого. Мне кажется, что началом твоего невроза стали кошмары, где люди хотели побить тебя камнями, ты писал мне. У тебя это сплелось воедино — ненависть к ним и страх совершить ответное зло.

— Да? И как предлагает избавляться от невроза психология? По-моему, она говорит так: «Уничтожить комплекс вины можно только на практике. Боишься чего-то — иди и сделай то, что боишься». Боишься тараканов — возьми и раздави с десяток. Боишься высоты — влезь на крышу небоскрёба. Мне что же, нужно заразить кого-то, чтобы перестать бояться это сделать?

— Тебе нужно, не боясь, переспать с женщиной.

Разговор принимал комедийный оттенок.

Жизнь у нас настолько говняная, что выйти из окна можно и без ВИЧ.

Я уверен, что СПИД  — это результат того, что иммунная система нашей планеты пытается он нас избавиться. После двух мировых войн, холокоста и ужаса на Балканах планета просто должна от нас освободиться. Мы ужасные животные.

Если вы начнете кудахтать или вздыхать, или что хуже всего, доставать меня своим сочувствием — вы просто потратите зря время. Время, которое можно пустить на создание музыки, а это все, чем я хочу заниматься до конца жизни. У меня нет времени быть жертвой, мальчиком с плаката, поучительным примером, нет, я решаю, кто я такой. И я буду именно тем, кем я рожден быть. Я буду артистом, дающим людям все, чего они хотят.

Единственные люди, которым помогает AZT, — это те, кто продаёт его.

– На дворе зима, – заметил я. – И ночь. Дети спят, птицы улетели в теплые края. Но войн и эпидемий вроде как нет. Зато есть террористы и СПИД.

Как бы то ни было через полчаса, когда Эмерита допьет пепси и переговорит с консьержем Зозо, целая армия таксистов устремится в город. Этим вечером от Гикондо до Ньямирамбо и, конечно, в квартале шлюх с подходящим названием Содома выдумают, а потом и растрезвонят, что президент умирает от СПИДа. Назавтра слух дойдет уже до Бутаре, послезавтра до Рухенгери, президентской вотчины. Через несколько дней глава государства страшно разгневается, узнав, что он единственный, кто не подозревает, что умирает от СПИДа, и тогда полетят головы. Вот так слухи и убивают. И только потом их начинают проверять.

– Господи, – выдохнул третий участник занятий, – какая несправедливость! Столько лет меня как только не обзывали – и козлом, и ***ом, и петухом, даже били. Меня считали выродком – мне ведь нравились не женщины, а мужчины. И вот когда я наконец-то могу открыто и гордо признаться, что я гей, появляется СПИД, и я опять выродок. К старому страху добавляется новый, и мне кажется, я вот-вот сломаюсь.

В другой жизни, в его старой жизни, Сорен мог бы быть именно таким великосветским потаскуном. Но в теперешней у него уже год как положительный анализ на ВИЧ, который обнаружился через неделю после его восемнадцатилетия. Добро пожаловать в реальность, малыш. Как тебе быть взрослым? Не волнуйся, это с тобой ненадолго. Хотя у него пока не появилось симптомов, взгляд уже покрылся глянцем, затуманились глаза, серые, огромные для лица со столь тонкими чертами. В природной безмятежности проскальзывало состояние потрясения.

В другой жизни, в его старой жизни, Сорен мог бы быть именно таким великосветским потаскуном. Но в теперешней у него уже год как положительный анализ на ВИЧ, который обнаружился через неделю после его восемнадцатилетия. Добро пожаловать в реальность, малыш. Как тебе быть взрослым? Не волнуйся, это с тобой ненадолго. Хотя у него пока не появилось симптомов, взгляд уже покрылся глянцем, затуманились глаза, серые, огромные для лица со столь тонкими чертами. В природной безмятежности проскальзывало состояние потрясения.