Наталья с улыбкой покачала головой.
— Да, ты, в самом деле, другой человек, — не то сожалея, не то удивляясь, проговорила она. — Глядя сейчас на тебя, можно поверить в чудо. Разве может человек так сильно измениться всего за полтора года? М-да... Послушай, — она слегка прищурилась и долго вглядывалась в своего знакомого незнакомого человека. — Ты вот обмолвился о бессмертии. Скажи мне, ты действительно во всю эту поповскую чепуху веришь?
— Да мне, видишь ли, ничего другого не остаётся, — съязвил Андрей. — Ну, скажи мне, что взамен мне может дать хоть одна психология, будь она трижды фрейдовской или четырежды юнговской? Что? Стул, для того чтобы не натирала верёвка на шее? Что ещё? Наслаждения? Смешно. Я теперь и не могу получить наслаждения, если у меня после этого будет где-то червячок ворочаться. В сердце, к примеру, в совести...
— Мне кажется, милый, у тебя синдром воспалённой совести.
— Что? — доброжелательно рассмеялся Андрей. — Психологи уже и до этого добрались? Ну и ну, — присвистнул он в восхищении. — Это ж надо — синдром воспалённой совести?! Это, интересно, что ж такое? А нет случайно синдрома воспалённого восприятия Бога? Тогда все православные святые были очень больными людьми.
Наталья привстала и ещё раз наполнила фужеры.
— Давай выпьем за вечную жизнь, — предложила она немного захмелевшим голосом. Андрей взял фужер и отпил несколько глотков. — Ты меня пойми правильно, — продолжала Наташа. — Я имела в виду твое самоедство. Ты не святой, и для тебя обычная постель может превратиться в невротическое расстройство. Для кого-то одержимостью может стать заражать других, для тебя — не заразить другого. Мне кажется, что началом твоего невроза стали кошмары, где люди хотели побить тебя камнями, ты писал мне. У тебя это сплелось воедино — ненависть к ним и страх совершить ответное зло.
— Да? И как предлагает избавляться от невроза психология? По-моему, она говорит так: «Уничтожить комплекс вины можно только на практике. Боишься чего-то — иди и сделай то, что боишься». Боишься тараканов — возьми и раздави с десяток. Боишься высоты — влезь на крышу небоскрёба. Мне что же, нужно заразить кого-то, чтобы перестать бояться это сделать?
— Тебе нужно, не боясь, переспать с женщиной.
Разговор принимал комедийный оттенок.