— Когда ее нет рядом, я не существую.
— А что ты делаешь?
— Жду, когда ее увижу. Мне без Клавы ничего не интересно, даже если нобелевскую премию будут давать. А ее при этом нет и все отпадает.
— Скажешь, позовите Клаву?
— Скажу.
— Силен!..
— Когда ее нет рядом, я не существую.
— А что ты делаешь?
— Жду, когда ее увижу. Мне без Клавы ничего не интересно, даже если нобелевскую премию будут давать. А ее при этом нет и все отпадает.
— Скажешь, позовите Клаву?
— Скажу.
— Силен!..
В муках тоски разгорается непреодолимая жажда удовольствий, усиливая чувство одиночества...
Тоскую, как тоскуют звери,
Тоскует каждый позвонок,
И сердце — как звонок у двери,
И кто-то дернул за звонок.
Дрожи, пустая дребезжалка,
Звони тревогу, дребезжи...
Пора на свалку! И не жалко
При жизни бросить эту жизнь...
То, что мы с тобой вляпались в такую вязкую необратимую экзистенцию, еще не означает, что теперь надо удавиться от тоски.
Ведь, куда ни глянь, одно сплошное занудство. А хочется праздника. Но праздник у нормальных людей давно уже превратился в тоску. Долгое и нудное составление меню, потом такое же бесконечное застолье с пустыми разговорами и как итог — мрачное похмелье. Не греет, вот как это называется.
Моя тоска кровоточила вечерами,
когда твои веки были подобны стенам,
когда твои руки были подобны странам,
а тело моё становилось эхом бурьяна.
У твоей могилы вечный непокой,
Приглушенный говор суеты людской.
Что же мне осталось, ангел мой небесный!
Без тебя погибну в муке бесполезной.
Без тебя погибну в немоте железной.
Сердце истомилось смертною тоской.
Горе навалилось каменной доской.
Тоска, печаль и безысходность — вот то состояние, в котором отчаянно барахтается современный человек. И ведь так происходит не только в России, но и во всем мире. В мире, может быть, даже больше, чем в России. Россия — Избранница Источника Света, и свою роль в спасении мира пока только начинает осознавать. Русская душа еще может противостоять искушениям. Западный человек не выдержал этого испытания, и его время уже упущено. За мировыми сводками экономических побед и политических свершений кроется всепоглощающая тоска и безысходность. Только слепец не заметит этого. Наш мир гниет изнутри.
Иногда я даже думал, что хорошо бы мы все вправду онемели, заразились афазией, раз набралось столько вещей, о которых всё равно не стоит говорить.