Мария Сергеевна Петровых

По мне лишь так: когда беда настанет,

Тогда и плачь. «Покуда гром не грянет

Мужик не перекрестится». Таков

Обычай прадедов спокон веков.

Он у меня в крови. Я не умею

Терзаться впрок. Глупее иль умнее

Обычай мой, чем вечное нытье —

Он исстари, он существо мое.

Повеял летний ветерок;

Не дуновенье — легкий вздох,

Блаженный вздох отдохновенья.

Вздохнул и лег вдали дорог

На травы, на древесный мох

И вновь повеет на мгновенье.

Не слишком наша речь бедна,

В ней все имеет имена,

Да не одно: и «лед» и «ледень»,

А ветерок, что в летний час

Дыханьем юга нежит нас,

Когда-то назывался «летень».

Вот так и бывает: живешь — не живешь,

А годы уходят, друзья умирают,

И вдруг убедишься, что мир не похож

На прежний, и сердце твое догорает.

Вначале черта горизонта резка —

Прямая черта между жизнью и смертью,

А нынче так низко плывут облака,

И в этом, быть может, судьбы милосердье.

Тот возраст, который с собою принес

Утраты, прощанья, наверное, он-то

И застил туманом непролитых слез

Прямую и резкую грань горизонта.

Так много любимых покинуло свет,

Но с ними беседуешь ты, как бывало,

Совсем забывая, что их уже нет...

Черта горизонта в тумане пропала.

Тем проще, тем легче ее перейти,—

Там эти же рощи и озими эти ж...

Ты просто ее не заметишь в пути,

В беседе с ушедшим — ее не заметишь.

Что же это за игра такая?..

Нет уже ни слов, ни слез, ни сил…

Можно разлюбить — я понимаю,

Но приди, скажи, что разлюбил.

Для чего же эти полувзгляды?

Нежности внезапной не пойму.

Отвергая, обнимать не надо.

Разве не обидно самому?

Я всегда дивлюсь тебе как чуду.

Не найти такого средь людей.

Я до самой смерти не забуду

Беспощадной жалости твоей…