Мария Сергеевна Петровых

Вот так и бывает: живешь — не живешь,

А годы уходят, друзья умирают,

И вдруг убедишься, что мир не похож

На прежний, и сердце твое догорает.

Вначале черта горизонта резка —

Прямая черта между жизнью и смертью,

А нынче так низко плывут облака,

И в этом, быть может, судьбы милосердье.

Тот возраст, который с собою принес

Утраты, прощанья, наверное, он-то

И застил туманом непролитых слез

Прямую и резкую грань горизонта.

Так много любимых покинуло свет,

Но с ними беседуешь ты, как бывало,

Совсем забывая, что их уже нет...

Черта горизонта в тумане пропала.

Тем проще, тем легче ее перейти,—

Там эти же рощи и озими эти ж...

Ты просто ее не заметишь в пути,

В беседе с ушедшим — ее не заметишь.

0.00

Другие цитаты по теме

Не беда, что жизнь ушла,

Не беда, что навсегда,

Будто я и не жила,

А беда, что без следа,

Как в песок вода.

— Итак, Доктор в будущем знает, что он умрет, собирает себя из прошлого и всех нас для... для чего?

— Отомстить за него?

— Ммм, месть не в его стиле.

— Спасти его!

— Это тоже не в его стиле.

В жизни может случиться что угодно, но когда на руках матери умирает ее ребенок, это трудно оправдать фразами «что ни делается, всё к лучшему» или «значит, так должно быть».

При рождении пуповина обвилась вокруг шеи. Меня еле спасли. Наверное, это и была моя судьба – умереть, толком и не родившись. Врачи обманули ее. И теперь мне кажется, что я занимаю чужое место. Меня не должно быть в этом мире. Но я есть. Быть может, из-за этого пострадал кто-то другой. Ему пришлось уйти… Конечно, сумасшедшая мысль. Но она не оставляет меня со школы. Очень тяжело жить, зная, что занимаешь чужое место, Котаро. Мне кажется, что потому-то у меня так хорошо получается быть невидимой. Меня не замечает сам мир, в планах которого не было девушки по имени Вик. Случилась ошибка. Я осталась, но план не изменился. Я – ошибка в системе. Лишняя деталь. Для меня не было предусмотрено подруг, любимого, зверька какого-нибудь. Ведь чтобы в твоей жизни кто-то появился, линии судеб должны пересечься. А моя линия ни с чем пересечься не может. Просто потому, что ее нет. Она оборвалась еще там, в родильной палате. Линия судьбы оборвалась, а я осталась. Без всякой судьбы.

Вот что я скажу… Когда умерла моя жена, весь мир погрузился в темноту. Никто… никто не мог со мной общаться. Но потом, один из моих игроков, самый никудышный баскетболист, из всех кого я тренировал, прорвался через мрак и вернул меня к жизни. Его звали Кит Скотт… Он сказал: «Тренер, я знаю, что ты ищешь ответ, но правильного ответа не существует. Это просто жизнь, просто жизнь…просто жизнь».

У меня нет страха смерти, есть только страх ничего после себя не оставить, прожить всю жизнь наблюдателем.

Я не сдаюсь. Я смиряюсь. Принимаю, наконец, все как есть. Генри, оглядись вокруг. Какая же вокруг красота!

Я не хочу умирать. Мне нужно больше времени. Мне бы ваши жизни, которые вы тратите на бессмысленное потребление...

Я начала размышлять о времени, о том, как оно движется, утекает, вечно катится вперед, секунды сливаются в минуты, минуты в дни, дни в годы, стремясь к единственной цели, — поток, вечно несущийся в одном направлении. И мы бежим и плывем вместе с ним, поспешая что есть сил. Я имею в виду вот что: возможно, вам некуда торопиться. Возможно, вы проживете еще день. Возможно, еще тысячу дней, или три тысячи, или десять, столько дней, что в них можно купаться, валяться, пропускать сквозь пальцы, как монеты. Столько дней, что можно тратить их впустую. Но для некоторых из нас завтрашний день не наступит. И на самом деле заранее никогда не знаешь.