— Когда ее нет рядом, я не существую.
— А что ты делаешь?
— Жду, когда ее увижу. Мне без Клавы ничего не интересно, даже если нобелевскую премию будут давать. А ее при этом нет и все отпадает.
— Скажешь, позовите Клаву?
— Скажу.
— Силен!..
— Когда ее нет рядом, я не существую.
— А что ты делаешь?
— Жду, когда ее увижу. Мне без Клавы ничего не интересно, даже если нобелевскую премию будут давать. А ее при этом нет и все отпадает.
— Скажешь, позовите Клаву?
— Скажу.
— Силен!..
— Я хотел сказать...
— Я еще с детского сада знаю все, что ты мне хочешь сказать!
— Нет, не знаешь!
— Знаю!
— Если ты сейчас уйдешь, ты меня больше никогда не увидишь. И вы меня больше не увидите. Никто и никогда меня больше не увидит!
— Сереженька, мальчик, да если бы ты был способен на такой поступок, я пошла бы за тобой на край света! Но завтра ты придешь в школу как обычно!
— Завтра для меня не будет!
— И давно ты у Клавы на посылках?
— Ненаблюдательный человек, Лавров. При всех твоих выдающихся способностях. Нас с Клавой объединяют общие интересы.
— Это какие же?
— Любовь к тебе.
— Я люблю тебя, Таня.
— Так не бывает.
— Бывает.
— Ты всю жизнь будешь любить Клаву...
— Так не бывает.
— Бывает.
Когда ты ушел, я не проронила ни слезинки. Просто не могла. Я не бросила тебя. Я не переставала тебя искать. Никогда. И ты вернулся. Это ведь был ты? Темная фигура, сидящая ночами у моей кровати.
Чистейшее пламя любви не может долго гореть в той зловонной атмосфере, кототорй мы дышим, но прежде чем оно задохнется, мы можем разжечь этим факелом уютный очаг привязанности.
Единственное, чего мне порой не хватает, — Зоны. Прямо как накатит тоска — хоть волком вой.
Когда ночами, полные печали,
Слышны у моря крики журавлей
И дымкою туман
Плывёт в морские дали,-
Тоскую я о родине моей!
— У вас часто бывает такое ощущение, будто крысы на душе скребут?
— Вы хотели сказать, кошки?
— Да нет. «Кошки» — это когда ты потолстела на пять килограммов или за окном идет проливной дождь. А крысы — это гораздо хуже.
На его лице теперь ни тени насмешки. Это потому, что он испытывал к жизни почти мелочную привязанность. У тех, кто не цеплялся за нее, на лице играет насмешливая улыбка — признак освобождения и победы. Они не уходят в небытие, они выходят из него.