... он объяснил, что у него на родине словом «содад»* называют тоску о том, кого нет рядом. О том, кто умер или где-то далеко. Это слово нельзя перевести на другой язык. Оно выражает особое состояние души, которое трудно описать, легкую, неуловимую грусть, которая пронизывает всю твою жизнь.
тоска
Когда человек в тоске, не предлагай ему «взять себя в руки», а восхищайся его выдержкой.
Как трудно верить, что ко мне вернешься ты. Спасенья!
Дождусь ли я, чтоб голос твой услышать вновь? Спасенья!
Ища тебя, идя к тебе, я одолеть смогла бы
И даль глухих степных дорог, и черствость душ. Спасенья!
Миры немые страшно так в мой сон тревожный рвутся,
И, просыпаясь, я кричу в отчаянье: «Спасенья!»
Никто мне в дверь не постучит, лишь ветер зорькой ранней,
И стоном горестным к тебе взываю я: «Спасенья!»
Когда ж ревнивица-война тебя ко мне отпустит,
Прекрасного, как мир, как свет и тень? Спасенья!
Иль терпеливою мне стать, и твердою, как камень,
Или корой дерев сухих, бесчувственных? Спасенья!
Нет сил у Хасеки взывать, и призывать, и плакать,
И ждать, отчаявшись, тебя, о, мой султан, — Спасенья!
Мы вместе умирали много раз перед рассветом.
Я вспоминаю, что запомнил — имя, губы и смех в глазах,
воздушность платья, лето...
И сладкое тепло её груди,
и это расстоянье меж сосков,
измеренное сотней долгих поцелуев,
а меж зрачков — биенье сердца и две слезы.
Я так люблю её. До самой глубины глубин.
И до последних взмахов крыла над пропастью,
когда душа и плоть едины.
И плоть уже не плоть.
И не душа — душа.
Жизнь так нелепа без любви. Я понял это.
И я люблю ее жестокость, нежность... И чистоту!
Той ночи не хватает. Пусто.
А голос скрипки летит ко мне сквозь темноту.
Вся кровь моя отравлена тоской.
Повсюду хмурый сумрак.
Бессонница прокурена насквозь.
Печальная постель.
И я теперь другой...
И вот я снова заставляю руку писать
и спорить с тишиной.
Я так скучал... Я ненавидел все телефоны на свете за то, что нельзя набрать твой номер.
Сегодня я не знаю ничего,
Сегодня я пригоден лишь для боли,
Сегодня я один,
Мне дурно от тоски:
Я вырвал сердце с корнем из груди
И по нему прошелся сапогами.
Чем дольше на себя смотрю — огромней боль.
Какими ножницами боль отрезать?
Вчера, сегодня, завтра — всё вокруг
Губительно для сердца, что печалью
Походит на садок
Для мёртвых птиц.
Мне сердца много.
Вырву из груди -
Ведь слишком любящим
И горьким оказалось.
Что хорошо в скуке, тоске и чувстве бессмысленности вашего собственного или всех остальных существований — что это не обман.
Унылых осеней прошёл над нами ряд,
И нашей жизни дни развеял листопад.
Пей! Ведь сказал мудрец, что лишь вина дурманом
Мы можем одолеть тоски душевной яд.
А если тебя опять одолеет тоска... Надо встать в полный рост, показать всему миру два пальца и вслух сказать, что ты имела в виду всё и всех. И делать то, что тебе хочется, наплевав на всё...
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 25
- 26
- 27
- 28
- 29
- 30
- 31
- 32
- 33
- …
- следующая ›
- последняя »
Cлайд с цитатой