тирания

Тиранство есть привычка; оно одарено развитием, оно развивается, наконец, в болезнь. Я стою на том, что самый лучший человек может огрубеть и отупеть от привычки до степени зверя. Кровь и власть пьянят: развиваются загрубелость, разврат; уму и чувству становятся доступны и, наконец, сладки самые ненормальные явления. Человек и гражданин гибнут в тиране навсегда, а возврат к человеческому достоинству, к раскаянию, к возрождению становится для него уже почти невозможен.

Хотя то, что при тиранах прямо-таки расцветает порядок, — самый обыкновенный исторический миф, ничем не хуже прочих.

Просто уходи под любым предлогом: в магазин за хлебом, на минуту к соседке за солью, в туалет – и не возвращайся. Беги, пей из озера, из которого пьют койоты и другие дикие твари – пусть они научат тебя показывать зубы и не стыдиться удирать, спасать свою шкуру, когда чувствуешь, что противник сильнее.

Во всех промелькнувших веках

Любимые публикой цезари

Её самою впопыхах

Душили, топтали и резали…

Но публика это терпела,

И цезарей жарко любили,

Поскольку «за правое дело!»

Всегда эти цезари были.

Невежество и мракобесие никогда не создавали ничего, кроме толп рабов для тирании.

Если дать им свободу, они постараются как можно скорее отдать ее тирану.

Сугубо избирателен террор,

Который лютый деспот учиняет:

Заносится над головой топор

Тех, кто ее пред властью не склоняет.

— Я возмущен тем, что ты хочешь погубить моего сына!

— Это ты погубил его. И не любовью, а своим ужасающим давлением. Он украл работу гения, чтобы заслужить признание тирана!

Маленькие тираны, угрожая большим,

искренне убеждены,

что меняют режим.

Тиранам всегда достается больше: чтобы простой обыватель мог спать спокойным сном, тиран должен спать вечным сном.