Отважным мужем ведь родился я, -
Ужель настал конец короткого пути
Без славы,
Что могла из уст в уста,
Из года в год, из века в век идти?!
Отважным мужем ведь родился я, -
Ужель настал конец короткого пути
Без славы,
Что могла из уст в уста,
Из года в год, из века в век идти?!
Comme un éléphant son ivoire,
J’ai en bouche un bien précieux.
Pourpre mort!... J’achète ma gloire
Au prix des mots mélodieux.
«Calvin Klein» я знал с детства – их черно-белую рекламу с Кейт Мосс в тесной майке невозможно было пролистнуть в журналах, которые лежали у нас дома. Да ладно, кого я обманываю — я просто вырывал те страницы и вешал на стенах в своей комнате. Поэтому сейчас так странно видеть себя на биллбордах «Calvin Klein». Перед самым Рождеством я летал в Лондон по работе и прямо в аэропорту Хитроу впервые увидел нечеловеческих размеров постер с собой. Поскольку это был женский Reveal, то от меня там виднелась только спина. Так что попутчики не прочувствовали мой момент славы. Но я-то знал!
Северяне известны, как великие воины. Это уже половина победы. Их слава сеет семена страха в сердцах их врагов.
Самые храбрые те, кто ясно видит, что ждет их впереди — и славу, и опасности, и несмотря на это встречают их.
Поверьте, что слава — это, как кара,
Которую может нести человек.
Она вроде правды или кошмара.
Она навсегда, не на год, а навек.
Если в городе отличишься, — станешь злобы людской мишенью,
Если в келье уединишься, — повод к подлому подозренью.
Лучше стань никому не ведом, лучше стань невидимой тенью.
Ещё будучи рядовым бугаем в армии Красного тумана, Могул Хан положил глаз на генеральский титул. Битву за битвой он самыми кровавыми способами доказывал собственное превосходство. Облегчало подъём в чинах и то, что без тени сомнения он мог обезглавить старшего по званию. В семилетней кампании на Тысячеболотье Могул Хан отличился в кровопролитных бойнях, и звезда его славы засияла ещё ярче, но число соратников неизменно сокращалось. В ночь безоговорочной победы он провозгласил себя генералом Красного тумана, присвоив себе заодно и титул верховного военачальника. Однако теперь в его отряде не значилось ни одного воина. Множество бойцов было повержено врагом, но и от его топора погибло достаточно. Стоит ли говорить, что большинство солдат теперь ни за что не переманить под его знамена? Но Могул Хана это совсем не смущает, ведь он знает: один в поле воин.