Время, оно, сцуко, штука такая.
Тонкая.
И легенды — тут уж ничего не попишешь — тоже должны уходить вовремя.
На пике.
Пока ещё о них помнят.
Время, оно, сцуко, штука такая.
Тонкая.
И легенды — тут уж ничего не попишешь — тоже должны уходить вовремя.
На пике.
Пока ещё о них помнят.
Есть люди, которым, не будь у них недостатков, не удалось бы сделать известными свои хорошие качества.
— Она старая лгунья. Денег или славы захотела. Как та русская царевна Анастасия. Роза Дьюитт Бьюкейтер погибла на «Титанике», когда ей было семнадцать, так?
— Верно.
— Если бы она выжила, ей было бы больше ста лет.
— Скоро исполнится сто один.
— Значит, она очень старая лгунья!
Безумец я! Вы правы, правы!
Смешно бессмертье на земли.
Как смел желать я громкой славы,
Когда вы счастливы в пыли?
Я полагаю истинную неустрашимость в душе, а не в сердце. У кого она в душе, у того, без всякого сомнения, и храброе сердце. В нашем военном ремесле храбр должен быть воин, неустрашим военачальник. Он с холодною кровью усматривает все степени опасности, принимает нужные меры, славу свою предпочитает жизни; но что всего более — он для пользы и славы отечества не устрашается забыть свою собственную славу. Неустрашимость его состоит, следственно, не в том, чтоб презирать жизнь свою. Он её никогда и не отваживает. Он умеет ею жертвовать.
Пржевальский завидовал брату, и очень боялся двух вещей: того, что Циолковский может прославиться и бабая.