небо

— Вы знаете почему небо голубого цвета?

— Нет.

— Потому что я не люблю красный и покрасила его в голубой.

Душа — кабак,

а небо — рвань.

Поэзия — истрепанная девка,

а красота — кощунственная дрянь.

Я знаю — Небо, как шатер,

Свернут когда-нибудь,

Погрузят в цирковой фургон

И тихо тронут в путь.

Ни перестука молотков,

Ни скрежета гвоздей -

Уехал цирк — и где теперь

Он радует людей?

И то, что увлекало нас

И тешило вчера -

Арены освещенный круг,

И блеск, и мишура, -

Развеялись и унеслись,

Исчезли без следа -

Как птиц осенний караван,

Как облаков гряда.

Пальцами напишем «Хэппи-энд» на пыльном экране,

Небеса откроют ворота и нас с тобою не станет.

Половину сердца оставлю с тобою,

Половину неба закрою рукою,

Заберу кусочек улыбки и взгляда,

Половину только, а больше не надо!

Перед восходом солнца есть момент, когда все небо становится таким бледным, почти бесцветным... Это не совсем серый и не белый, мне всегда он нравился, потому что когда на него смотришь, веришь, что вот-вот случится что-то хорошее.

— Великое небо.

— Или мы малые.

— Велике небо.

— Або ми малі.

Во мне живут рыбы. Они смотрят из меня в окно мира своими пустыми глазами, поблескивая холодной чешуей в свете случайных звезд. Они молча умирают в нагревающейся смеси души и так же молча рождаются вновь. Пугливые мальки сомнений, хищная змеевидная любовь, наэлектризованная страстями, прожорливые акулы ярости и разноцветные ядовитые рыбки улыбок. Они размножаются, пожирают друг друга, прячутся от суеты под камнями памяти и перебирая прозрачными плавниками меня изнутри, молча плывут в неизбежность. Во мне живут рыбы. А я курю и смотрю, как в мое окно льется небо. Я смотрю в него пустыми глазами рыбы, я перебираю его прозрачными пальцами, я вдыхаю воду, я плыву в...

Теперь это лёгкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре.