молодежь

Но видит Бог, излишняя забота

Такое же проклятье стариков,

Как беззаботность — горе молодежи.

Табачные компании упорно завлекают молодых покупателей. Им нужны молодые, потому что старые от их товара мрут. Единственный товар, который убивает потребителя, если используется по назначению.

Молодым кажется, что все позади. А старые знают, что все впереди…

До чего у них всё просто. Как удивительно общительны дети. Несколько минут, и вот, они — друзья. Или никто. Если постесняются. Или враги. Если подерутся. А у нас, у взрослых, всё чаще «никто», так проще, — ведь, если ты не попробуешь, значит, точно не проиграешь. Да, не будешь другом, но и не стыдится будет нечего.

... Этим летом творилось вообще что-то феноменальное. Даже старики с их извечными сетованиям, что раньше было больше и лучше, сошлись на том, что такого пекла в этих краях не припоминают. И тут же сделали закономерный вывод о близости конца света, увязав это каким-то непостижимым образом с непочтительностью молодежи.

Вы здорово влипли! Вы пока не знаете, но Вы поколение трех «НИ»: ни денег, ни работы, ни доходов! У вас прекрасные перспективы!

— Это мой парень, Дерек, а это его парень, Бен.

— Стой, не поняла. А как это?

— В смысле?

— Кто есть кто?

— Дерек голубой. Но со мной он как натурал, но для Бена он как голубой, а Бен для Дерека тоже гей. А я ненавижу Бена. Не так уж и сложно.

— Ну да. Такое дело с молодежью — я их не понимаю...

Кроме отсутствия инстинкта самосохранения подростки склонны к созданию идолов и поклонению им. Какое-то рудиментарное язычество.

Сегодня для нас должна быть очевидной одна простая истина: самые благородные цели, стоящие сегодня перед нами, — и великое будущее нашей страны, и наш завтрашний день, свободная жизнь и благоденствие, и то, какое место займет Узбекистан в мировом сообществе в XXI веке, — все это зависит прежде всего от нового поколения, от того, какими людьми вырастут наши дети.

Не добрые и не злые, не учёные и не невежды, не гении и не дураки, все они пленяли очарованием того апреля, имя которому «двадцать лет».