материнство

Самое прекрасное, что я видел в людях,  — это вдохновленное состраданием лицо матери над постелью больного ребенка. Дуновением любви она вдувает в него здоровье! Ребенок, который никогда не видел такого лица матери, обречен быть неполноценным. Женщина, никогда не склонявшаяся над постелью больного ребенка с выражением вдохновенного сострадания, не женщина, а приспособление для онанизма.

Познав радость материнства, девушки становятся более красивыми, одухотворёнными и пленительными...

Если я плакала, она плакала в два раза больше. Если я расстраивалась, её сердце разрывалось на куски. Вот что значит быть матерью.

Дети это такое горе, такие хлопоты. И все они у меня живут и ни один не сдохнет. Вы думаете, моя старшая Соня стоила мне мало крови? Ведро чёрной крови она из меня выпила. Пока она была маленькая, она болела всеми болезнями, которые есть на свете. И скарлатина, и дифтерит, и корь, и коклюш, и свинка. Кажется, только холеры у неё не было. От этого всего, мадам Вавилова, можно сойти с ума, но вы не имеете права это делать, потому что вы мать.

Я неожиданно вспомнила, как мама рассказывала мне про биологические часы, словно про бомбу замедленного действия.

— Не теряй время, добивайся того, что хочешь от жизни, — говорила она. – До поры до времени все будет отлично, а потом вдруг…

Я ее понимала: ба-бах! Все мои амбиции испарятся, и мои мысли займет одно-единственное желание: иметь детей.

«Как я понимаю, сие означает, что ты еще не познала радостей материнства?» — спрашиваю я ее.

«Я должна родить в июле, — отвечает она. — Еще вопросы есть?»

«Да, — говорю я. — Когда ты отказалась от мысли, что приносить детей в этот говённый мир аморально?»

«Когда встретила мужчину, который не говно», — отвечает она и бросает трубку.

Я еще не вполне уверена, что готова стать матерью. Я пошла к подруге, у нее трое детей, и задала вопрос. Послушай, сказала я ей, допустим, я рискну завести ребенка. Что, если он начнет винить меня во всех своих бедах, когда вырастет? Моя подруга долго смеялась, но все-таки ответила: почему если?

Он старался не дышать, не отсвечивать; он чувствовал, как в носу предательски щиплет, боялся моргнуть, стряхнув постыдную слезу, – и слеза побредет по щеке медленно, как напоказ… Мама была маленькой и жалкой. Он помнил ее другой. Веселой, шумной, неутомимой; мама была убежищем, а стала перекрестком на семи ветрах.

Не оставляйте матерей одних,

Они от одиночества стареют.

Среди забот, влюбленности и книг

Не забывайте с ними быть добрее.

Им нежность ваша – целый мир.