любовь

— Я не отрицаю, что любил её. Задолго до нашей встречи она была моей первой, идеальной, недостижимой любовью.

— Поскольку я тупая, неидеальная простушка.

— Не простушка, но да — неидеальная. Человечная. Настоящая. И та ночь с Элизабет показала мне, и видит Бог, можно было и по-другому осознать, но моя гордыня и глупость не позволяла. Могу сказать одно: после той ночи, из-за неё, я понял, что если взять идеальную любовь и с низвести до неидеальной, то неидеальная окажется лучше. Моя истинная, настоящая и неослабевающая любовь — не она. Это ты.

У женщин есть две манеры любить, которые могут вытекать одна из другой: они любят душой или телом.

Между нами города,

Бывшей связи нет следа,

Две дороги, две судьбы,

Нам с тобой не по пути.

Ты молчишь, как русалка.

Но много говорит мне

Твое стыдливое молчание.

Знойные ласки сказали бы меньше.

Я не сжимаю твоей руки в моей руке,

Я не целую твоих губ.

Но мы с тобою два цветка одной и той же ветви,

И наши взоры говорят на таком языке,

Который внятен только нашим душам.

Ибо любовь подобна дереву: она растет сама собой, глубоко запуская в нас корни, и нередко продолжает зеленеть даже в опустошенном сердце.

И, что необъяснимо, слепая страсть — самая упорная. Она всего сильнее, когда она безрассудна.

Нет, конечно, не любовь это. Дружба.

Но из песни, друг мой, слово не вынуть.

Ты мне дорог и всегда будешь нужен.

А у вдохновения – твоё имя.

Я тебе не так нужна, но зачем-то

для чего-то всё же как-то... Да нет же.

Не нужна. Но каждый раз, непременно,

если я пришла – тебе вдруг полегче.

Нет, конечно, я не жду. Просто верю.

Нет, конечно, не полезу. Дождусь.

И в моей судьбе тебе двери

закрывать не стану. Глупо? Ну, пусть.

Мой босс, мой мужчина, мой запретный плод, мое наказание. Я могла бы стать лучшей из его женщин, но я лишь самая покорная. Почему? Птичьи права обязывают тебя быть покорной, как никого другого. Скорее всего, во всем виновата моя усталость жить в том мире взрослых проблем, и я осознанно нашла Германа, но тогда почему я глотаю слезу боли при каждом его слове? Все постепенно изнашивается: организм, вещи и я. Но только есть одно «но»…что он будет делать со мной, когда я расползусь по швам, как самая нежная к телу родная рубашка?

В ночь по улицам голым

Бродила, ходила по лужам,

Любила, он был мне нужен,

Любила и он любил.

Быть свободным и любить – табу нашего современного общества.