В ночь по улицам голым
Бродила, ходила по лужам,
Любила, он был мне нужен,
Любила и он любил.
В ночь по улицам голым
Бродила, ходила по лужам,
Любила, он был мне нужен,
Любила и он любил.
Распинайся. Да, что же?! боль им
Твоя попросту ни к чему.
Город холоден, пуст и болен,
Да, в дыму.
Солнце
путается в волосах,
и день на радужке
приобретает немыслимый силуэт,
будто город — уже не город,
а явный точный
сон, воссозданный
вместо бетонных стен.
К уху квартет — на сегодня моя броня.
Ну подытоживай! Рви острием грехи,
Минусы, недочеты и неудачи!
Музыка возрождает меня, и значит:
Я существую, и живы мои стихи.
Апрель, как и ныне, скуп на объятия, вроде
Босоногого ветра, поющего до утра.
По твоим рукавам, рубашкам и шее бродит
Он дождями, как осенняя выдержанность пера.
Мы все художники и все рисуем,
У каждого из нас свои холсты.
Карандашом и красками взахлеб мы
Раскрашиваем дни суббот и сред.
Рисуем все, рисуем без возврата.
По новой ни начать и не стереть.
Малы мазки, корявы, возможно,
Мы сами часто портим вид картин.
Мы — все художники, рисуем.
А наша жизнь — холсты. Одна мазня.
Да мир таков.
Он чтит свои устои,
свои обычаи и правила,
законы.
В их совокупности
немым клише в оправах
существуем.
Но при этом,
не мы меняем цвет у линз,
а нам.
Мой нежный друг, — ты сон мой, ты мой лучик,
И я твой взгляд как бабочку ловлю.
Я в темноте найду волшебный ключик,
Тебе, мой друг, я вечность подарю.
Напои меня утро солнцем, что в небе тонет,
Свет сочится и мирно ждет у моих ладоней, -
Оттого-то душа и кажется все бездонней.