Распинайся. Да, что же?! боль им
Твоя попросту ни к чему.
Город холоден, пуст и болен,
Да, в дыму.
Ночь давит своей тяжестью на виски,
На веки, губы, руки, гоняя стрелки,
Цепляет неоновым светом в свои тиски,
И мы как песчинки стаем во всей вселенной мелки.
Утро роняет запахи
сладко-спелы,
в чае малина;
улыбки и торжество.
Солнце питает нам души, -
мы живы и целы,
пока сохраняем
внутри
«волшебство».
Во мне живет два мира: мрак и свет.
И борются всегда, сжимая вены.
Да так что аж шатаются все стены.
Уверен, что в тебе их все же нет?
Огорчаться? Рыдать? — Не для этого мы живем,
Если так прогибаться, так и сгниешь живьем,
Весь мир устало раздирает пустоту,
друг другу плечи задевая и толкаясь.
Не разобрать ни слова, звука.
Душит хаос.
Не разобрать
съедает шум твои мольбы.
Сутулится осень.
Ведь жизнь — мостовая;
и, кажется, надо бежать,
и, что нельзя оборачиваться.
На восемь
кого-то уже поставили
опережать.
Кофе твой в утреннем соло горький и черный,
Без рафинада и сливок за пару глотков,
Сразу же мне безобразием щиплет бесспорно,
Ну а тебе лишь ключи от дневных берегов.
Cлайд с цитатой