дом

— Скажите, это вас вселили в квартиру Фёдор Палыча Саблина?

— Нас!

— Боже, пропал дом... Что будет с паровым отоплением?..

Дом – это такая вещь, в котором каждый день «начинается сначала».

Дом всегда казался ей безопасным местом, маленькой крепостью — а теперь стена этой крепости была пробита. Безопасность оказалась ложью — ничуть не прочнее кирпича, дерева и штукатурки.

— Вот мы и пришли. Это — Куо-Куана.

— Вау! Здесь... здорово! Знаешь, беру свои слова назад. Это место шикарное! Почему кто-то вообще хочет уезжать отсюда?

— Не в этом дело, Сан. Мы [фавны] просили справедливости, чтобы люди признали нас равными себе. А вместо этого нам всучили этот остров и сказали делать на нём всё, что захотим. Но мы не упали духом и выложились на полную, чтобы сделать это место домом для любого из нас. Но как ни крути, этот остров и город остаются напоминанием, что мы всё ещё не равны. Что мы для людей — всего лишь второсортный вид.

— Но если это место и правда может нравиться, почему бы не назвать его домом?

— Ладно. Тогда, «с возвращением домой».

Я люблю кошек, потому что люблю свой дом — и мало-помалу они становятся его видимой душой.

— Я хочу остаться здесь.

— Здесь небезопасно.

— Но это же наш дом.

— Мы найдем другой. Дом делают те, кто в нем живет.

— Теперь мы едем домой.

— Куда?

— Неважно. Мой дом там, где ты.

Чтобы путешествовать, надо иметь дом, откуда уезжаешь и куда возвращаешься. В противном случае ты беженец, бродяга, qivittog.

Говорят, что когда ты в родимом доме,

хороша в нем даже и бедность.

— Что будет, когда я умру?

— Не говори так.

— Нет, правда. Когда я умру, и меня похоронят, тебе не надо будет возвращаться домой. Что тогда будет?

— Не знаю.

— Ты когда-нибудь осядешь на месте?

— Доктор этого не сделает, и я не могу. Я продолжу путешествовать.

— И продолжишь меняться. Лет через 40-50 появится женщина, идущая по рынку на какой-нибудь планете в миллиардах миль от Земли, но она уже не будет Розой Тайлер. Она даже не будет человеком.