профессор Филипп Филиппович Преображенский

Филипп Филиппович вышвырнул одним комком содержимое рюмки себе в горло.

— Э... м-м... доктор Борменталь, умоляю вас: мгновенно эту штучку...

Сам он с этими словами подцепил на лапчатую серебряную вилку что-то похожее на маленький темный хлебик. Укушенный последовал его примеру. Глаза Филиппа Филипповича засветились.

— Это плохо? — жуя, спрашивал Филипп Филиппович. — Плохо? Вы ответьте, уважаемый доктор.

— Это бесподобно, — искренно ответил тяпнутый.

— Еще бы... Заметьте, Иван Арнольдович: холодными закусками и супом закусывают только недорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует с закусками горячими. А из горячих московских закусок это — первая. Когда-то их великолепно приготовляли в «Славянском базаре».

Наука ещё не знает способов обращать зверей в людей. Вот я попробовал да только неудачно, как видите. Поговорил и начал обращаться в первобытное состояние. Атавизм.

— А как это «по-настоящему», позвольте осведомиться?

— Желаю... Чтобы... Все!

— И вам того же.

— Скажите, это вас вселили в квартиру Фёдор Палыча Саблина?

— Нас!

— Боже, пропал дом... Что будет с паровым отоплением?..

Вы напрасно, господа, ходите без калош. Во-первых, вы простудитесь, а во-вторых, вы наследите мне на коврах. А все ковры у меня персидские.

— Что это за гадость? Я говорю о галстуке.

— Чем же гадость? Шикарный галстук. Дарья Петровна подарила.

— Дарья Петровна вам мерзость подарила.

— Помилуйте, Филипп Филиппович, да ежели его еще обработает этот Швондер, что же из него получится? Боже мой, я только теперь начинаю понимать, что может выйти из нашего Шарикова!

— Ага! Теперь поняли? А я это понял через десять дней после операции. Так вот, этот Швондер и есть самый главный дурак! Он сейчас всячески старается натравить его на меня, не понимая однако, что если кто-нибудь в свою очередь натравит Шарикова на самого Швондера, то от него останутся только рожки да ножки!

Мне шестьдесят и я имею право вам советовать. На преступление не идите никогда, против кого бы оно ни было направлено. Доживите до старости с чистыми руками.

— Зина, я купил этому прохвосту краковской колбасы. Потрудись накормить его.

— Краковской! Краковскую я лучше сама съем.

— Только попробуй! Я тебе съем! Это отрава для человеческого желудка. Взрослая девушка, а, как ребенок, тащишь в рот всякую гадость. Предупреждаю: ни я, ни доктор Борменталь не будем с тобой возиться, когда у тебя живот схватит.

— Как это вам, Филипп Филиппович, удалось подманить такого нервного пса?

— Лаской-с! Единственным способом, который возможен в обращении с живым существом…