— Хей, приятель! Давно не виделись! Как ты?
— Знаешь, не очень... Я уже подумываю о самоубийстве.
— Да брось, чувак... Не говори так. Подумай о своих друзьях и семье. Что, если бы они сами бы хотели тебя убить?
— Хей, приятель! Давно не виделись! Как ты?
— Знаешь, не очень... Я уже подумываю о самоубийстве.
— Да брось, чувак... Не говори так. Подумай о своих друзьях и семье. Что, если бы они сами бы хотели тебя убить?
— Почему вас так боятся?
— Это все из-за нашего плана захватить планету и сделать людей рабами.
— ?
— Прости, я пошутила.
Я знаю отличный способ пугать ворон, – сообщил он. – Подкрадываешься к вороне, хватаешь ее за шею и сжимаешь до тех пор, пока не перестанет трепыхаться. Вот это их до смерти пугает.
— Тырса! Виктор Палыч, на тебя опять пациенты жалуются.
— Да я даже знаю кто — бабка, которой соседка велела не пить никаких таблеток, а втирать в больное место средство для мытья посуды, потому что убивает в два раза больше микробов! Ну не сдержался я, посоветовал лечить запор ершиком для чистки бутылок...
Мой муж очень любил жизнь. Больше, чем меня. Поэтому мне пришлось разлучить их с этой сучкой.
Как, оказывается, прекрасен мир, когда ты его покидаешь! Сразу и воркующих голубей начинаешь замечать, и собачья колбаска на мостовой становится такой трогательной…
Не забыть: «В следующий раз, если кто натянет на голову ботинок, надо РАСШНУРОВАТЬ ЕГО, прежде чем распиливать. Расшнурованный ботинок может сняться сам!»
– А ты помнишь, как это было? – спросил её Хоакин.
– Я помню, что меня несли, – сказала Мария. – А тебя не помню. Цыгана помню, потому что он меня то и дело бросал. Но всё равно спасибо тебе, Хоакин, как-нибудь в другой раз я сама тебя понесу.
– А я хорошо помню, – сказал Хоакин. – Помню, как я держал тебя за обе ноги, а животом ты лежала у меня на плече, а твоя голова свешивалась мне на спину, и руки тоже там болтались.
– У тебя хорошая память, – сказала Мария и улыбнулась ему. – Я вот ничего не помню. Ни твоих рук, ни твоего плеча, ни твоей спины.
– А сказать тебе одну вещь? – спросил её Хоакин.
– Ну, говори.
– Я тогда очень радовался, что ты висишь у меня на спине, потому что стреляли-то сзади!