— С этого дня — вы американский промышленник.
— Теперь на моей стороне Бог, револьверы и бурбон.
— С этого дня — вы американский промышленник.
— Теперь на моей стороне Бог, револьверы и бурбон.
— Ты хочешь сказать что 1\4 американцев идиоты?
— Да, 1\4 американцев идиоты, вот нас же четверо? Ты — идиот, как раз 1\4.
Почему те разрушения, которые несут американцы, — это свобода и демократия, а сопротивление им — это терроризм и фанатичная нетерпимость?
Мы, американцы, простые ребята. Но только попробуйте подосрать нам, и мы разбомбим ваши города.
— Guten morgen, — поздоровался юноша.
За дверью прогремел раскат грома.
— Ваш морген не шибко гутен, — пробурчал Монк.
— А, американцы, — догадался юноша.
... Карфаген вёл свои войны руками наёмных солдат, а мы, американцы, призываем наёмников на тяжёлую и чёрную работу. Надеюсь, не настанет такой день, когда нас возьмут в полон народы, не настолько спесивые, или обленившиеся, или изнеженные, чтобы склоняться к земле и подбирать с неё то, что мы едим.
— Мы, американцы, — сказал Коуп, вставая, — свято верим в абсолютную свободу. Доктор тоже поднялся. Пафос собеседника не произвел на него ни малейшего впечатления. Эти слова он слышал уже не раз — от людей самых разных национальностей. Почему-то многие убеждены, что именно в их стране процветает свобода. Абсурд! Ни одна страна, ни одна нация, ни один индивид не могут быть совершенно свободны. Другое дело, что существуют разные степени зависимости.
Проблема, с которой столкнулась Америка, — это проблема простого человека. Его дом, телевизор, баланс на кредитной карточке, сексуальное замешательство, бесконечные деловые обязательства — все это отнимает столько времени, что он не успевает понять важность простых человеческих потребностей.