Спасенье наше есть не в райской смерти,
А в той, когда мы попадаем в ад.
Ведь кто же, кроме наших верных чéртей,
Расскажет, кто был в жизни виноват?
Спасенье наше есть не в райской смерти,
А в той, когда мы попадаем в ад.
Ведь кто же, кроме наших верных чéртей,
Расскажет, кто был в жизни виноват?
Говорят, сатана носит ад в своем сердце; то же можно было сказать и о мистере Меркаптане: где бы он ни находился, это был Париж.
Вижу, как ты и сейчас уже готов закидать Меня вопросами, узнав, что Я – вочеловечившийся Сатана: ведь это так интересно! Откуда Я? Каковы порядки у нас в аду? Существует ли бессмертие, а также каковы цены на каменный уголь на последней адской бирже? К несчастью, Мой дорогой читатель, при всем Моем желании, если бы таковое и существовало у Меня, Я не в силах удовлетворить твое законное любопытство. Я мог бы сочинить тебе одну из тех смешных историек о рогатых и волосатых чертях, которые так любезны твоему скудному воображению, но ты имеешь их уже достаточно, и Я не хочу тебе лгать так грубо и так плоско. Я солгу тебе где-нибудь в другом месте, где ты ничего не ждешь, и это будет интереснее для нас обоих.
— Это ад?
— Да!.. Понимаешь, у старого ада была одна проблема — большая часть его обитателей уже была мазохистами... Было много: «Спасибо, сэр, запихните мне следующую горячую палку в зад». Но посмотри на них — никто не любит ждать в очереди.
— А что происходит, когда подходит очередь?
— Ничего. Они возвращаются в конец. Весьма продуктивно.
И знать, что всё потеряно,
Что жизнь — проклятый ад!
О, я была уверена,
Что ты придёшь назад.
В эту ночь я на самом дне темноты. Я немел, глядя в небо. Хотя там внутри лишь пустота. Я немел, когда пылали светом звёзды. Но сейчас для меня они всего лишь искры в небе. Куда я должен идти? Может, в рай? Может, в ад?