— У тебя было много воображаемых друзей в детстве, не так ли?
— До сих пор есть
— Она понимает, что сама себя подставила?..
— Я сказал, что она милая, а про ум ничего не говорил.
Когда Алексис только родилась, они дали мне этого маленького, закутанного в пелёнки человечка. И она просто... уставилась на меня. И тогда я посмотрел на нее, это чувство пронзило меня, будто в меня попала молния. Это была любовь. Мгновенная, необъяснимая любовь, которую ты чувствуешь только по отношению к своему ребенку. В тот момент я понял. Я понял, что моя жизнь изменилась навсегда.
— Так это делает тот день плохим или хорошим воспоминанием?
— И тем и другим. Он — напоминание о том, что даже в самых ужасных днях есть место счастью.
— У меня часы пропали.
— У меня тоже... И кошелек.
— Как и мой значок, и пистолет!
— И телефон... А я контракт обновил!
— Может хватит шуток?
— Эй! Я что, не даю тебе адаптироваться?
— Что последнее ты помнишь?
— Помню какое-то помутнение.
— Да, я тоже. Нас накачали наркотиками.
— Да, и не очень качественными!
— Ладно. Задери мне свитер.
— Похоже, ты еще под кайфом... Ну да ладно.