Шариков

— Позвольте-с вас спросить, почему так отвратительно пахнет?

Шариков понюхал куртку озабоченно.

— Ну, что ж, пахнет... известно: по специальности. Вчера котов душили, душили.

А то что же: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках питание ищет...

Дай папиросочку, у тебя брюки в полосочку!

— Зина, там в приемной... Она в приемной?

— В приемной, зеленая, как купорос.

— Зеленая книжка...

— Ну, сейчас палить. Она казенная, из библиотеки!

— Переписка — называется, как его... Энгельса с этим чертом... В печку ее!

Взять всё, да и поделить.

Внутри она кричала, как раненый зверь, но не давала звуку вырваться наружу.

А-а, уж конечно, как же, какие уж мы вам товарищи! Где уж. Мы понимаем-с! Мы в университетах не обучались. В квартирах по 15 комнат с ванными не жили. Только теперь пора бы это оставить. В настоящее время каждый имеет своё право...

— Ну а фамилию, позвольте узнать?

— Фамилию? Я согласен наследственную принять.

— А именно?..

— Шариков.

Кушано достаточно. Всё испытал, с судьбою своею мирюсь и если плачу сейчас, то только от физической боли и от голода, потому что дух мой еще не угас... Живуч собачий дух.

Я без пропитания оставаться не могу. Где же я буду харчеваться?!