Элли

А тебе хочется независимости. Вот ты и мечешься, пытаясь найти человека, который заполнит твою внутреннюю пустоту. Только этим человеком можешь стать лишь ты сам.

— Какая странная манера себя вести... А что с ним такое, с этим человеком?

— У него просто разбилось сердце... Это очень странное чувство, такая боль, что, слава Богу, её почти не ощущаешь. Но когда сердце разбито — все ваши корабли сожжены, и вам теперь всё трын-трава. Счастью конец! Но зато наступает покой...

— Как ты ничего не боишься?

— Кто тебе сказал?

— А чего ты боишься?

— Например… Например, скорпионов. Э-э… Одиночества. Боюсь остаться одна.

— Ну а ты?

— Всех этих тварей. А что, если внутри них люди? Пленники в теле, которое перестало их слушаться? Вдруг так будет со мной?

Со мной такое уже бывало и, вероятно, будет еще не раз: только-только начнет казаться, что я наконец оторвалась от прошлого, выкинула его из головы, как вдруг явится что-нибудь — и прошлое снова со мной.

Люди рассказывают шутки об апокалипсисе так, словно будущего нет...

— Вы знаете, у меня сейчас такое чувство, как будто бы я могу все. Потому что я не хочу теперь... Я не хочу ничего!

— Вот. Это и есть настоящая сила. Это даже сильнее, чем ром.

— Как же рано я сдалась! Хотела помариновать тебя дней сорок!

— Я тоже хотел бы, но сорок дней он бы не простоял!

Я тогда думала, что для других девочек иметь сестру — все равно что стоять перед мутноватым зеркалом и видеть в нем свое собственное прошлое, саму себя, только с вариациями.

— Значит, тут люди жили и просто учились? Даже если они совсем взрослые?

— Да, учились, развлекались, искали себя. Решали, что хотят делать в жизни.

— Что хотят делать в жизни…

Быть рядом, когда ты кому-то нужен. Это и есть отношения!