Артур

Если я сейчас не рискну, то вся красота, энергия, вся жизнью дышащая материя станут для тебя недоступны. Вернуть тебя в мир — это то, что придаёт смысл моей жизни. Предложит ли мне жизнь ещё хоть раз что-нибудь подобное?

В день её смерти — клянусь, это правда — садовые пчёлы не вылетели из ульев, ни одна из них не собирала мёд у нас в саду, будто они знали... Я бы хотел хоть на пять минут превратиться в маленького мальчика, спрятавшегося ото всех в кольце её рук, убаюканного звуком её голоса. Ещё раз почувствовать, как бегут по спине мурашки при пробуждении от сна, когда она зовет меня, проводя пальцем по подбородку.

— Откройте дверь! Откройте именем Короля!

— Открывай. Да, господа?

— Изменник побежал сюда, мы обыскиваем дома.

— Помедленней, а то можешь споткнуться и удариться головой.

— Что ты сказал? Я тебе руки отрублю.

— Сержант! Что я говорил вам про это заведение?

— Он тронул меня, сэр.

— Что ж, считай тебе повезло. Большинство платят за это. Забирай своих терьеров и убирайся!

Ты хотел знать, что дало мне столько сил? Это был ты. Ты отправил меня в тот бордель, ты закалил меня улицей. Сейчас я здесь благодаря тебе. Ты создал меня, и за это я тебе благодарен. Ты — воплощение дьявола.

А я правильно пониманию, что понимаю неправильно?

Оказалось, что я не очень-то здоров. У меня туберкулез. Доктор не смог сказать, сколько я ещё протяну. Столько раз в меня стреляли, столько раз я падал с седла, во стольких драках побывал — а умру из-за того, что бил того жалкого человечка. Он — единственный тяжело больной, рядом с которым я мог быть. Он умолял о пощаде, а я избил его, и он умер. И теперь я тоже умираю. Так устроен мир.

У меня нет детей, но много должников, которые ведут себя как дети.

— А я хотел бы работать в каком-нибудь бутике женского нижнего, ну и верхнего белья!

— Кем, бельем?

— Нет, мануальным определителем размера груди!

Улыбка — это всё, что есть у человека. Она и его защита и его доверие. Они самые искренние. Я не верю людям или словам, я верю улыбкам. Я люблю улыбки.

А ты ничего, Шрек. Только поменьше бы орал и побольше мылся!