— Адриана, ты должна была быть на рабочем месте еще полтора часа назад, — как морозом обдало от его голоса, когда осторожно пыталась пробраться к своему кабинету, не привлекая лишнего внимания.
— Прости, я не хотела, — тихо ответила я, старательно краснея.
Действительно же не хотела. Ни на работу сегодня идти, учитывая какой красавчик был у меня в постели, ни попадаться Колину.
— Я не могу.
— Что?
— Не могу победить его.
— Аполло?
— Да. Я был там, ходил, думал... Кого я обманываю, у нас разные весовые категории.
— Что будем делать?
— Не знаю.
— Но ты ведь столько тренировался.
— Не имеет значения, я и раньше был никем.
— Не говори так.
— Брось, Эдриан, это правда. Я был никем. И это не имеет значения. Я подумал, не имеет значения, если я проиграю. Не имеет значения, даже если он раскровит мне череп. Потому что я хочу лишь выстоять. Раньше никто не мог устоять против Крида. И если я устою... звучит гонг, а я стою. Тогда я впервые в жизни почувствую, что я не просто уличный оболтус.
— Я не могу.
— Что?
— Не могу победить его.
— Аполло?
— Да. Я был там, ходил, думал... Кого я обманываю, у нас разные весовые категории.
— Что будем делать?
— Не знаю.
— Но ты ведь столько тренировался.
— Не имеет значения, я и раньше был никем.
— Не говори так.
— Брось, Эдриан, это правда. Я был никем. И это не имеет значения. Я подумал, не имеет значения, если я проиграю. Не имеет значения, даже если он раскровит мне череп. Потому что я хочу лишь выстоять. Раньше никто не мог устоять против Крида. И если я устою... звучит гонг, а я стою. Тогда я впервые в жизни почувствую, что я не просто уличный оболтус.
Пока злой муж не оскорбит тебя,
Внушаешь ты другим терпеть, любя;
А если б ты обиду испытала,
Дурацкого терпенья бы не стало.
— Энди, ты всегда такой противный по утрам? – не выдержала я, сцеживая зевок в кулак.
— Нет, что ты. Только если меня о стену бросят, — съязвил он, накидывая на себя рубашку.
— Ну, я же уже извинилась, — примирительным тоном сказала я, пытаясь вспомнить куда дела чистое белье после стирки. Этот важный момент почему-то никак не желал вспоминаться.
— А с чего мне ревновать к Ней? Ты даже не помнишь, как её зовут.
— Конечно, не помню. Имя – это самое главное. Если хочешь всё забыть, начинать надо с главного. С имени.
Позднее мне не раз приходилось убеждаться в том, что тщеславие — самый страшный враг человеколюбия и доброты.
— Нет, ты уснула почти сразу. Так ты еще и хотела меня выгнать на ночь глядя? – возмутился он, так и не начав застегивать пуговицы своей рубашки, и сделал шаг ко мне.
Я пробежалась взглядом по его обнаженной груди без единого волоска, по идеальному прессу, по немного выступающим косточкам таза, задержалась на ткани штанов, скрывающей главную деталь образа, задумалась, вспоминая некоторые события ночи.
— Ладно, считай, что заслужил сегодня спать в моей кровати, — невольно улыбнулась я.
Cлайд с цитатой