Бобби

— Как бедро?

— Хуже чем вчера, но лучше чем будет завтра.

— Чего он добивается? Он просто омерзителен!

— А правильно ли мы сделаем, если откроем планы Генриха Гретелю?

— Бобби, неужели тебе не хочется проучить этого наглого зазнайку?

— Хочется.

— Вот и отлично! Тогда кто-то должен это сделать.

— Ты говоришь о Гретеле?

— Выбора нет. Он здесь единственный преступник.

— ... Нельзя утешить того, кто не справляется со своей работой.

— Отто, в нашем городе были убийства? А когда-нибудь кто-нибудь что-нибудь здесь крал?

— Верно, никогда.

— Работа полицейского заключается не только в том, чтобы ловить преступников, но и в том, чтобы не допускать преступления, ведь — так?

— Правильно, правильно...

Беда в том, что ты не уверен в себе, тебе не хватает уверенности.

— Как тебе не стыдно, если ты не слезешь [подходит ближе к дереву, куда забрался невоспитанный мальчишка].

— Разве можно девочке лазать по деревьям?

— Видно, мама его плохо лупила в детстве. Ну ладно, ты меня разозлил...

Беда в том, что ты не уверен в себе, тебе не хватает уверенности.

— Как тебе не стыдно, если ты не слезешь [подходит ближе к дереву, куда забрался невоспитанный мальчишка].

— Разве можно девочке лазать по деревьям?

— Видно, мама его плохо лупила в детстве. Ну ладно, ты меня разозлил...

— Теперь мы пойдём пешком, хорошо?

— Да.

— Что значит это «хорошо»? Глупцы! Если они не поторопятся то наступит ночь! [Гретель тайно наблюдает за детьми]

– Кем ты хотел стать в детстве?

– Взрослым. Шутка.

— Этот малыш не даст себя в обиду.

— Да, он слишком наглый.