Запчасть Импровизации

Не создавай предела понимания. Вот слова твои, спешными муравьями бегут в чреве монитора, скользят по моим глазам, тонут в провале зрачка, но это не предел. Вот голос твой, раскраска ребенка, разноцветная оттенками эмоций, струится в меня, отдается эхом на мембране чувств, но это не предел. Вот взгляд твой, в упор, в упрямство, вовне кричащий глупое твое сердце, трепыхающееся под моей рукой, но это не предел.

Не создавай предела близости. Вот кожа твоя, упругая пелена тепла, влажное приглашение к поцелую, и я черчу по ней пальцами слова заклинаний, но это не предел. Вот страсть твоя, горящая изнутри, обжигающая изнанка души, инстинктивно сжимающаяся на свету, но это не предел. Вот дыхание твое, соленое от жажды, проникающее в мои легкие разводами заточенной любви, но это не предел.

Не создавай предела жизни. Вот весна в крови пляшет в своем безумии, падает в небо, разрывает облака мыслей на полосы алого заката, но это не предел. Вот море врывается в грудь твою, разбегом со скалы, оглушает желанием быть, разлетается брызгами счастья по плотности смеха, стекает нежностью по обнаженному телу, но это не предел. Вот жизнь твоя, сбивающая с ног, пришивающая к плечам нелепые крылья, твоя, только твоя, бесконечно глубокая, томительно яркая, поднимающаяся ветром и опадающая цветами вишни в протянутые руки, но это не предел.. И смяв в руках эти лепестки, не создавай предела смерти.

Ты пишешь для них, ты каждый день выворачиваешь наизнанку душу, ты смотришь в разбросанные тетрадные листы воспаленными глазами и складываешь тонкие нити нервов в слова. Каждую ночь ты воешь от боли, а каждое утро садишься взъерошенной птицей на подоконник и выбиваешь искры из низкого неба, ловишь пальцами эти колючие жала небес, обжигая руки, чтобы замуровать их в бумажную упаковку текста, заставляя его матово светиться изнутри.

Ты и я. Я и ты. Между нами — пропасть. Между нами ничего нет. С потолка льется дождь, стены вибрируют под звуки вальса, ветер бьет окна, пол дышит в такт движению звезд. И двумя изваяниями, впитавшими в себя весь покой сошедшего с ума мироздания, застыли мы. Ты и я. Я и ты.

Напиши всего пару строк. Напиши их только мне. И я переведу их на все земные языки, я сделаю их эпиграфом к каждой книге, я повторю их инеем на каждом окне, я напишу их облаками по небу, лезвием молчаливой любви я вырежу их на мягкой поверхности своего собственного сердца.

Осень время поэтов и задумчивых женщин, время, когда кренится чаша весов и необузданная ярость жизни идёт на убыль. Осенью оседает пыль. Пыль переживаний, бьющих по оголенным нервам, пыль безумных идей и почти начатых свершений. Осенью остывает небо. И вместе с ним остывает звериный рык страсти, становясь тихой умиротворённой нежностью.

Пусть тихий шелест опадающих листьев станет аккомпанементом нашему смеху, пусть в появившихся лужах новым небом отразятся наши глаза, пусть уходящее солнце и холодеющий прозрачный воздух станут поводом разделить на двоих ненадежный уют квартиры.

Ведь чтобы оставаться детским автором, нужно не только уметь быть ребёнком и видеть мир светлым, пронизанным чудесами волшебным царством, нужно уметь хранить в своём сердце неисчерпаемые запасы доброты, россыпь золотых смешинок, самую настоящую радость и очень мудрую любовь. И не терять их никогда, сталкиваясь с бедами, учась терять, встречая боль и горе открытой настежь грудью, в которой всё равно остаётся тепло, в которой звучат свирелями детские голоса, в которой светит маленькое, но самое настоящее солнце.

Как просто порой любить корабли. В тяжелые дни, когда небо валится из рук, когда судьба завязывается в тугие морские узлы, просоленные бедами, когда твой человек из опоры превращается в оппонента, когда нет больше сил открывать глаза и видеть все то же: стену дома за окном, не выброшенный мусор, недомытую посуду, надоевшую работу, неискренних друзей, неоплаченные счета на жизнь. Когда дела, быт, погода, мигрени, ссоры превращаются в единую бессмысленно серую вязь... Как просто в такие дни любить корабли. И, закрывая глаза, видеть белоснежные паруса, тугие под порывами густого до головокружения ветра, и почти чувствовать под ногами тонкую ненадежную палубу, единственную преграду между тобой и неумолимо прекрасным океаном.

Осень — в душе человека. Как и весна, лето, любой сезон, любая погода. И поэтому одному и тому же дождю кто-то с радостью и предчувствием очищения подставит свои руки, а другой тяжело нахмурится, смахнет в случайный ручей свою печаль и потуже затянет плащ. Погода в нас, а дождь... он просто идёт. Лишённый оттенков добра и зла, радости и печали, дождь идёт сквозь наши души.

И поэтому, уже чувствуя оскал грядущей беды, проводя кончиками пальцев по натянувшимся нервам, я снова говорил себе «Sois sage. Sois chic.» и шагал вперёд. Не глядя ни на общественную мораль, ни на привычные традиции, ни на укор, ни на похвалы. Доверяя только себе, еле уловимому шепоту души и ритму сердца, то замирающему в тишине, то пускающемуся вскачь, от чего легкие начинали жадно хватать воздух, а кожа становилась горячей.