Игорь Миронович Губерман

Не в силах нас ни смех, ни грех

свернуть с пути отважного,

Мы строим счастье сразу всех,

И нам плевать на каждого.

Когда, глотая кровь и зубы,

мне доведется покачнуться,

я вас прошу, глаза и губы,

не подвести и улыбнуться.

Мы варимся в странном компоте,

Где лгут за глаза и в глаза,

Где каждый в отдельности – против,

А вместе – решительно за.

Своей судьбы актер и зритель,

я рад и смеху, и слезам,

а старость — краткий вытрезвитель

перед гастролью в новый зал.

Глаза сдаются возрасту без боя,

меняют восприятие зрачки,

и розовое всё и голубое

нам видится сквозь чёрные очки.

Устройство торжествующего зла

по самой его сути таково,

что стоны и бессильная слеза

способствуют лишь прочности его.

По книгам я скитался не напрасно,

они удостоверили меня

в печали, что создание прекрасного

и нравственность — нисколько не родня.

Учусь терпеть, учусь терять

и при любой житейской стуже

учусь, присвистнув, повторять:

плевать, не сделалось бы хуже.

Мне моя брезгливость дорога,

мной руководящая давно:

даже чтобы плюнуть во врага,

я не набираю в рот говно.

Россия два раза Европу спасла:

Сначала татар тормозила,

А после сама распахнулась для зла,

Которое миру грозило.