Игорь Миронович Губерман

Бывают лампы в сотни ватт,

но свет их резок и увечен,

а кто слегка мудаковат,

порой на редкость человечен.

Свистит соблазн, алкая денег,

а я креплюсь, угрюм и тих,

былых утех роскошный веник

подмел казну штанов моих.

Где лгут и себе и друг другу,

и память не служит уму,

история ходит по кругу

из крови — по грязи — во тьму.

Когда однажды, грозен и велик,

над нами, кто еще в живых еще остались,

появится Мессии дивный лик,

мы очень пожалеем, что дождались.

Тяжки для живого организма

трели жизнерадостного свиста,

нету лучшей школы пессимизма,

чем подолгу видеть оптимиста.

Куда кругом ни погляди

в любом из канувших столетий,

Бог так смеется над людьми,

как будто нет Его на свете.

Не мучась совестью нисколько,

живу года в хмельном приятстве;

Господь всеведущ не настолько,

чтобы страдать о нашем ***стве.

Среди немыслимых побед цивилизации

Мы одиноки, как карась в канализации.

Живопись наружно так проста,

что уму нельзя не обмануться,

но к интимной пластике холста

можно только чувством прикоснуться.

Закрыв глаза, прижавши уши,

считая жизнь за подаяние,

мы, перерыв, когда не душат,

смакуем как благодеяние.