Франц Вертфоллен

Если вы хотите успеха – сражайтесь с вашей глухотой. Убедить человека можно во всём – в чём угодно… если вы его выслушаете. И вам никогда, ни за что не доказать человеку даже очевидной истины, если вы не способны его слушать.

Страх совершить ошибку — это нежелание формулировать себе ситуацию до конца.

Все боятся. Вот она — суть расизма, суть гомофобии. Суть любой фобии общественной — это: «я боюсь чего-то, что я не понимаю, потому что я дебил, который ничего не хочет понимать, и если вы ко мне сунетесь, то я буду стрелять». И пока ты вот так живешь, ты будешь жить в каменном веке. И ты будешь находить себе врагов.

Искусство начинается с искренности.

Нежность моя,

Да будет море тебе —

Молоком,

Корабли—корицей.

Да будут знамёна твои

Красны

Кровью всех,

Кто осмелится возгордиться

Перед славой твоей —

Неуёмной, неугасимой —

Римской —

Неизменно дальше предела.

О, святые

Адское это дело

Вышивать прощальным золотом на его плече

Клеймо, что выжигает он на каждом встреченном из людей...

Plus Ultra.

Тесто вымешивает,

кисленьким пахнет,

капуста стоит на пирожки

и засыпаешь

под царевну и серого волка.

Засыпаешь, потому что верится, что пока так горят лампы, и живут в избах, затерявшись в

восемнадцатом веке – вымешивают так тесто мясистые, толстые бабы, старые-старые, пока

рассказывают о волках, и пахнет капустой – мир не может быть хрупок.

Или как бы он ни был хрупок, всегда будет, где прилечь и согреться.

И чтоб пахло деревом, тестом

и самую малость – дымом.

И не страшно.

И даже можно, кажется, жить.

Потому что в природе – это либо прогресс, либо регресс. Ничего никогда не стоит на месте. Жажда до совершенства одна приводит к полету.

Если со мной случится ад, я разложу его по полочкам и сделаю раем.

Я люблю тебя всем штормовым ветром вселенной этой, а возможно – всех.

Я дам тебе настолько больше, чем гуманоидное сочленение тел.

Кровь от крови моей.

Так и быть, я выпью душу твою,

как пью от родников лесных.

Крепче, чем смерть, любовь.

Одна – возрождает.