В музеях живописи нам говорят, какое искусство хорошее. Наше мнение тут ничего не значит. Со всеми в музее они обращаются как с детьми. «Ничего не трогать! Никому ничего не трогать!» Я вроде бы и не собирался, но теперь хочу. Все говорят приглушённым тоном.
— Проявите уважение, сейчас мы посмотрим на работу безумца. Он нарисовал её после того, как отрезал себе ухо.
— А почему мы шепчемся? Ван Гог же умер. Даже будь он жив, он бы нас не услышал.
В Стокгольме я повёл детей в корабельный музей, музей Ваза. Это был корабельный музей, но там был всего один корабль, поэтому это скорее корабельный гараж. Но тот корабль из «Вазы», затонул в своём первом рейсе в бухте Стокгольма в начале XVIII века. И тут ничего хорошего, но это главная достопримечательность Швеции. Во многих странах главная достопримечательность — это чудеса строительства типа Оперного Дома в Сиднее или Эйфелевой башни, но шведы сказали: «А вот наше судно, которое затонуло. Поэтому мы и собираем мебель».
Незаправленная рубашка — последняя радость толстяка. Можно увидеть парня с рубашкой на выпуск и подумать: «Он, наверное, торопился? Он одевается по-простому?» Но знайте, близкий ему человек увидел его в заправленной рубашке и сказал: «Не надо. неприятно смотреть. Ты лучше выглядишь не до конца одетым». Рубашка на выпуск как мужской бюстгальтер с подкладками: под ним есть сюрприз, который вам не понравится.
Я не знал, что такое аппендикс. Врач сказал мне, что даже учёные не знают, для чего нужен аппендикс. Даже учёные на знают, зачем он нужен! Я услышал и ответил: «Боже, аппендикс как Кардашьян». Задумайтесь — это тайна для всех. Но у некоторых из нас вызывает невыносимую боль.
Я совсем не романтик, но очень хотел бы им быть. Бывают моменты, когда это крайне очевидно. Я часто путешествую, выступая со стендапом. Я выступал с концертом в немецком Кельне, и перед выступлением я гулял по мосту через реку Рейн, и гуляя по нему, я увидел сотни замков на мосту, и на каждом замке были инициалы, и оказалось, что пары установили туда замок в качество символа их отношений. Я посмотрел на это и подумал: «Идеально! Любовь лучше всего подчёркивает ржавый замок свисающий над грязной водой».
Не знаю, что больше изматывает родителя — необходимость рано вставать или всегда и во всём вести себя так, будто точно знаешь, что делаешь.
Я стараюсь быть более ответственным, потому что я отец. Интересно, что, когда я был один, я никогда не видел себя в качестве семьянина. Но теперь, когда я женат, и у меня есть двое чудесных детей, я реально начал ценить одиночество. Это тяжело. Моей дочери 4 года, сыну 2, и это выматывает, смотреть, как моя жена всем этим занимается.
Мы знаем, что реклама МакДональдса неправдива. Я бы хотел увидеть рекламу, в которой бы показали людей пять минут спустя. Уже после того, как они поели.
Я ем фастфуд. И это удивительно, как меняется отношение к фастфуду. Когда вы ребёнок – это ваше любимое место. А став взрослым, вы смотрите на фастфуд как на свою бывшую: «Не могу поверить, что я вообще туда ходил». А на следующую ночь: «Что ж, сейчас поздно, а я пьян, так что…» Всем так неловко есть в фастфудах. Зачастую все сидят там поодиночке, сутулятся, на лицах лыжные маски. Стыдно это. Потому и придумали окна выдачи для автомобилей: «Тебя никто не увидит, просто поезжай дальше и забери пакет в окошке».
Cлайд с цитатой