Давай за них, давай за нас, и за Сибирь, и за Кавказ,
За свет далеких городов, и за друзей, и за любовь.
Давай за вас, давай за нас, и за десант, и за спецназ.
За боевые ордена, давай поднимем, старина.
Давай за них, давай за нас, и за Сибирь, и за Кавказ,
За свет далеких городов, и за друзей, и за любовь.
Давай за вас, давай за нас, и за десант, и за спецназ.
За боевые ордена, давай поднимем, старина.
День и ночь воюет страна, кому хрен, кому ордена.
Да и нас не лыком шили, чем могли, тем подсобили, -
Веселей, родимая, сама пойдет!
Беломорканал, Днепрогэс, БАМ. БАМ даёшь, даёшь АЭС!..
— Витька, слышь, кончай работу, дай «червонец» до субботы. Завтра праздник, а в кармане ни шиша!
И, солидно, не спеша, закурили кореша...
Ша!
Это было очень давно, может, в детстве, может в кино, -
Улочкой замоскворецкой, улочкой замоскворецкой стороны. Ша!
Дотемна гуляет шпана, тишина шпане не нужна.
От рассвета до заката, по Ордынке до Арбата -
По знакомым улицам родной Москвы. Ша!
Пиджачок из кителя сшит, папироска тихо дымит.
— Стой, стоять, куда пылишь? Стой, стоять, куда пылишь, слышь, братва?!
На песок сквозь зубы плевок,
— Братцы, это ж Витька-дружок.
— Эй, ребята, не шумите, папироской угостите.
А на войне, как на войне — солдаты видят мамку во сне.
На войне... да, то оно... Там все серьёзней, чем в кино.
Да, война, война, война... Дурная тётка, стерва она!
Эх, война, война идёт, а пацана девчонка ждёт.
Комбат-батяня, батяня-комбат, за нами Россия, Москва и Арбат.
Огонь, батарея!... Огонь, батальон!
Огонь! Огонь!! Огонь!!! Огонь и я...
Ночью в поле звезд благодать,
В поле никого не видать,
Только мы с конем по полю идем.
Дай-ка я разок посмотрю. где рождает поле зарю,
Ай, брусничный цвет, алый да рассвет,
Али есть то место, али его нет.
Полюшко мое, родники, дальних деревень огоньки,
Золотая рожь да кудрявый лён,
Я влюблён в тебя, Россия, влюблен...
Будет добрым год хлебород, было всяко, всяко пройдёт,
Пой златая рожь, пой кудрявый лён,
Пой о том, как я в Россию влюблен!
У мента и жены-то нет. Ну какая ещё жена...
У мента, если от роду двадцать лет,
И кругом-то вообще — война.
Он и вырос на той войне, и пришла ему масть не та.
Ой, не та....
И достала его в родной стране — пуля-дура.
А он матери так писал: «Ты же знаешь про все сама, мама,
Сколько раз ты меня берегла... До свидания, мама!»
И упал он заместо нас. Было мальчику двадцать лет...
Эх, судьба!
Не сложилась на этот раз, он промедлил, а снайпер — нет.
Был пацан — и нет пацана...
А жить бы ему до ста!
И шапки — долой и рюмку — до дна, когда хоронят мента!
Встать, когда хоронят бойца!
Я умыкну милашечку на цельный выходной, выходной, выхо-выходной,
Поехали, Наташечка, прокатимся с тобой. С тобой, ой-ой-ой.
Як слышь, браток Колюня, поехали ужо, ужо! Ой-ой-ой.
Давай, давай, давай, давай, давай! Отдыхаем хорошо.
Ишо, ишо, ишо, ишо,
Отдыхаем! Отдыхаем! Отдыхаем хорошо.
А утром, ой метелица, головка ой болит, ой-ой, ой-ой-ой,
Любовь — не дров поленница, за ночку вся сгорит, ой-ой, ой-ой-ой.
Я растяну гармошечку — давай-давай ишо, ишо! Ой-ой.
Жизнь до чего ж хорошая, все очень ха. Ра. Шо-о-о!