Ромео из Ташкента загрустил, Джульетта в кукурузнике умчалась.
В бой идут одни «старики»
— Макарыч, в Ставке Гитлера ходят упорные слухи, что некоторых советских соколов некоторые несознательные механики перед боевым вылетом крестят.
— В Ставке Гитлера все малахольные...
— Я сбил! Я сбил! Я сбил, товарищ командир!
— Ай-яй-яй, что ты натворил!
— Придётся родителей к директору вызывать. Завтра. Точно.
— Честное слово, сбил!
— С испугу, наверное. А вот что ты видел?!
— В бою?..
— Гав-у-у! [Собака]
— Не подсказывай!
— Рахмат-джан-ока.
— Что?
— Спасибо, по-узбекски.
— Будь ласка.
— Не понял?
— Пожалуйста, по-украински.
Дорогой ты наш У-2! Работяга-кукурузник… Ну, ничего. Когда-нибудь мы тебе поставим памятник.
— Живой? Лапку подломал?
— Десять пробоин, бак вырвало, а у меня — ни царапинки. Как говоришь, Маэстро: «Будем жить!»?
— Так что сказал Шекспир в 18-м сонете!?
— И не в 18-м, а… в 19-м?
— В 19-м сонете Шекспир сказал… Гуляй, Вася!