Туве Янссон

Всё очень неопределённо и это-то меня и успокаивает.

Ты пытаешься жить правильно, а я пытаюсь жить богато, содержательно, жизнь словно луг, где я с удовольствием, от души собираю цветы то тут, то там, а ты идешь напрямик и выходишь с пустыми руками по ту сторону, потому что ты не нашла именно тот цветок, который ты хотела.

— Пусть только взойдёт моё солнце и глянет на вас, вы тут же увидите, какие вы глупые!

Иногда жестокость состоит не в том, что ты делаешь, а в том, чего ты не делаешь.

Что же до договора — составленного со знанием дела и ни на минуту не позволяющего о себе забыть, — неужели же так страшно нарушить его, ведь вся жизнь — это длинная цепь обещанного и не исполненного, намеченного и не сделанного, каждый день ты обещаешь что-то другим и себе; как же человек осмеливается, как же кто-то осмеливается пытаться прожить хотя бы один-единственный день абсолютно честно?

Единственное же, что имело значение: я нашёл своего первого друга, и таким образом для меня началась настоящая жизнь.

Для того, чтобы во что-то верить, вовсе не обязательно знать, правда ли это.

— Пока еще не поздно, — добавила Мария. — А то ведь обычно, когда стоит хорошая погода, думаешь, что так это и будет продолжаться, а потом оказывается, что слишком поздно… правда?

— Совершенно верно, — сказал Юнас. — Но хуже всего, если все продолжается без всяких изменений, а слишком поздно оказывается в любом случае.

Удивительное дело — расположение звёзд. Родись я несколькими часами раньше, я мог бы стать заядлым игроком в покер, а все те, кто родился на двадцать минут позже, почувствовали бы настоятельную необходимость вступить в Добровольный оркестр хемулей (папы и мамы должны быть очень осторожны, производя на свет детей, и я рекомендую каждому и каждой из них сделать предварительные и точные расчёты).

Тот, кто ест блины с вареньем, не может быть так уж жутко опасен. С таким можно поговорить.