Джон Рональд Руэл Толкин

— А Сильмарилл в конце концов попал к Эарендилу. А потом... Ох, хозяин, а я ведь об этом раньше не думал! Ведь у нас с собой есть частичка того же самого света, ну, в этой стеклянной звездочке, которую вам дала Владычица! Значит, если разобраться, мы из той же самой истории и она продолжается! Неужели все великие истории – бесконечные?

– Да, Сэм, такие истории не кончаются, – ответил Фродо. – А вот герои приходят и уходят, когда закончат свое дело. Рано или поздно кончится и наша история.

– И тогда мы сможем отдохнуть и выспаться, – сказал Сэм и мрачно рассмеялся. – Что до меня, то мне больше ничего и не надо. Отдохнуть, выспаться, а потом встать и покопаться в саду. Боюсь, это с самого начала было моим единственным заветным желанием. Не про моего брата всякие важные и великие дела! Но все-таки интересно, попадем мы в песню или нет? Мы уже там, внутри, в легенде, это ясно, но вот какой она будет потом? Может, ее будут рассказывать по вечерам у камина, а может, много-много лет спустя запишут в толстую, большую книгу с красными и черными буквами?

Он мало разбирался в детских вкусах, но знал, что дети любят сладкое и волшебное. Любовь к волшебному с возрастом уходит, а сладкое он и сам до сих пор обожал.

Многие из живущих заслуживают смерти, а многие из умерших — жизни. Ты можешь вернуть им жизнь? То-то же. Тогда не спеши осуждать и на смерть.

– Ты об этом еще пожалеешь, юнец! Почему ты не ушел вместе с ним? Ты не здешний. Ты не Бэггинс. Ты... ты... Брендибак, вот ты кто!

– Слыхал, Мерри? Оказывается, это оскорбление, – сказал Фродо, захлопнув за нею дверь.

– Какое там оскорбление, – возразил Мерри Брендибак. – Это грубая лесть. А следовательно, неправда.