Где-то внутри мы все склонны как к добру, так и ко злу, но те, кто может растворить линию между ними, получают истинную власть.
Добра и зла не существует. Есть только сила, есть только власть, и есть те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней.
Где-то внутри мы все склонны как к добру, так и ко злу, но те, кто может растворить линию между ними, получают истинную власть.
Добра и зла не существует. Есть только сила, есть только власть, и есть те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней.
Считается, что первородный грех можно смыть крещением, но те грехи, что мы совершаем потом простить уже не так просто, и раз прощение заслуживает лишь тот, кто раскается от всего сердца — настоящее зло ни за что не одолеть.
Дурное и хорошее — их нет. Есть то, как мы решим назвать их сами.
(Нет ничего, что было бы хорошим иль дурным — но делает его сознанье таковым.)
Так во всяком зле можно найти добро, стоит только подумать, что могло случиться и хуже.
Слова бывают бессмертны: даже если их спрятать или сжечь, их судьба возродится, как феникс возрождается из пепла, и когда они возрождаются, то поражают людей до глубины души.
Всё — и Зло, и Добро, что людская скрывает природа,
Высшей воле подвластно, и здесь не дана нам свобода.