Альк

— Ты мне, кажется, ребро сломал!

— Извини, — буркнул белокосый.

— Ишь какое красивое слово ты знаешь! — восхитился Жар. — А можно еще раз? Слушал бы и слушал.

Альк сказал другое, некрасивое.

А ты не отвлекайся, умирай, раз обещал!

— Это собачки! Они оберегают, служат!

— От вшей?

— От зла!

— По-твоему, вши — добро?

— Это не ворот, а декольте, балда. Оно и должно таким быть.

— Каким?

— Чтобы все мужчины ждали, когда ж платье свалится.

Добро как раз может раскаяться. И тогда даже зло в ужасе уступит ему дорогу.

Мудрость рождается в споре равных, а это было избиение младенца, да ещё на потеху публике. Такие велеречивые узлы безнадёжно распутывать, их можно только хорошенько рубануть.

— Это не треп, а риторика, — снисходительно поправил саврянин. — Искусство красноречия, подвластное немногим.

— И чем они отличаются?

— Треп — признак глупости, а риторика — мудрости.

— Мудрецом человека делают не мудреные, а мудрые слова, — запальчиво возразила девушка.

— Зато мудреные помогают хотя бы казаться оным.

За хвост ей меня поднимать удобно, а хамить нет!