Нет того, чтобы враг забрал, враг устроил из благ завал,
Получил сатанинский бал из детей нулевых.
Нет того, чтобы враг забрал, враг устроил из благ завал,
Получил сатанинский бал из детей нулевых.
В кольце из будней пахотных и выходных плясок по-настоящему счастливо бездушное мясо.
Никто не учится моему языку,
Мне не пристало принимать каждый их лозунг,
Слушать, у кого какой нарыв наболел.
Мне не пристало сапоги с налипшим навозом
Видеть прямо на моем кофейном столе.
До чего порой звереет скука,
До чего бывает ночь тоскливой,
Но бросает меня в дрожь от стука,
Перехватывает дух брезгливость.
Замолчат, когда я начисто слягу,
Всех моих сигнализаций сирены,
И вы увидите внутри саркофага
Расцарапанные пальцами стены.
Все родители, так или иначе, ранят своих детей. Это неизбежно. И на ребенке, будто на чисто вымытом стакане, остаются следы того, кто к нему прикоснулся. Иногда это грязные пятна, иногда трещины, а некоторые превращают детство своих детей в мелкие осколки, из которых уже ничего не склеишь.
Родители, — сказал Гарри, — не должны бросать детей, если… если только их к этому не принуждают.
Рождение в какой-то конкретной семье накладывает отпечаток на судьбу ребенка, который уже в юном возрасте зависим от выбора родителей, без права решать самому. Есть родители, которые считаются с мнением своих детей в принятии важных, касающихся всей семьи решений, другие, наоборот, не допускают этого. Ребенок не выбирает семью, это скорее лотерея или божий промысел.
Лишь через сорок дней Екатерине было дозволено впервые глянуть на сына. Ведьмы-бабки показали Павла с таким видом, будто они его где-то украли, и тут же проворно утащили младенца на половину царицы.
Когда ребёнок приходит в этот мир, он один, и ему страшно. Самые близкие и родные люди, которым он может доверять, и которых он безгранично любит, это его родители. Но если вы не будете интересоваться его проблемами, его жизнью, если вы не будете с ним рядом в трудную минуту, то он начнёт думать, что никому не нужен и начнёт угасать.