Кейт Мортон. Далекие часы

Есть выражение «свободен как птица», но птицы вовсе не свободны, насколько Саффи может судить: они связаны друг с другом привычками, сезонными потребностями, биологией, природой, самим своим происхождением на свет. Не более свободны, чем другие.

0.00

Другие цитаты по теме

О, но мне так нравятся тучи! Они намного сложнее, чем ясное небо. Если бы они были людьми, именно с ними я постаралась бы познакомиться поближе. Намного интереснее гадать, что скрывается за слоями облаков, чем вечно любоваться простой, чистой, кроткой синевой.

Птицы видят в стекле продолжение неба. Натыкаются и умирают.

Любви нет дела до осуждения общества, классовой структуры, пристойности или простого здравого смысла.

Дом — не просто совокупность материальных составляющих; это хранилище воспоминаний, сосуд всего, что происходило в его стенах.

Он прочёл определение: «острая тоска по прошлому», и Перси с бесшабашной уверенностью юности подумал: что за странная концепция! Она не понимала, зачем кому-то искать возвращения в прошлое, когда всё самое интересное скрывается в будущем.

Прожитые годы оставляют свой след: блаженное чувство юной неуязвимости тает, и ответственность ложится на плечи тяжким бременем.

Повесив трубку, погоревал немного, что этот славный период скоро закончится, поскольку женщина, получив хотя бы минимальную власть над мужчиной, тут же развязывает вероломную войну по захвату его свободы и времени. Свободы, по мнению женщин, у мужчин быть не должно, поскольку она ведет к ненужным мыслям и поступкам, а все время нужно посвящать им, женщинам. Поэтому надо радоваться тому славному отрезку в отношениях, когда женщина ещё кредитует мужчину хорошим настроением и хотя бы визуальной демократией. Потом такого уже не будет...

Но как быть свободным, когда даже сердце в грудной клетке?

Так – солнцем и листьями пахло десять, нет, даже больше лет подряд – накануне очередного учебного года. Школьного и институтского. Печальный запах безвозвратно тающей свободы…

... ловушки зеркал я сумела избежать, но взгляды — кто может устоять перед этой головокружительной бездной? Я одеваюсь в черное, говорю мало, не пишу, все это создает мой облик, который видят другие. Легко сказать: я — никто, я — это я. И все-таки кто я? Где меня встретить? Следовало бы очутиться по другую сторону всех дверей, но, если постучу именно я, мне не ответят. Внезапно я почувствовала, что лицо мое горит, мне хотелось содрать его, словно маску.