Обними меня, и я тебя лягну...
[Смотрит на кусок угля]:
— Мда, таким куском можно дом топить целый месяц. Или устроить кому-то пожар в машине. Согласен, брательник?
Обними меня, и я тебя лягну...
[Смотрит на кусок угля]:
— Мда, таким куском можно дом топить целый месяц. Или устроить кому-то пожар в машине. Согласен, брательник?
— Пап, макароны зеленые, они же с плесенью.
— В наше время все было зеленое: зеленые макароны, зеленый лук...
— Лук и так зеленый.
— Это сейчас, а начиналось все с нас...
Эти сани стоят целых двадцать баксов! Мы не будем есть целый месяц, зато они будут кататься с горы. Надеюсь, они собьют оленя и мы его зажарим...
Что, с ума все сошли?... Им делать больше нечего?... У них что, нету телевизора или больных родственников, которым нужен уход?
А в остальном она очень даже милое создание, не взирая на дряблую кожу, жёлтые зубы и запах изо рта, от которого любой динозавр сдохнет. Вот почему они и вымерли.
— Первое — Вы уходите, второе — я сам лечу Луи, третье — Вы уходите.
— Но это был первый пункт.
— Но Вы же всё ещё не ушли...
— Когда мы будем вешать гирлянды?
— Когда шла война, мы не вешали гирлянды...
— Что-что?
[Мама была переводчиком]
— Папа говорит, что в следующие воскресенье.
— Что? В этом году не будет гирлянд, надо экономить энергию!
— Чью, твою?
— Пап, мне нужно выйти.
— Терпи! На войне мне приходилось терпеть по четверо суток...