— А еще мне нравится, что ты никогда не ругаешься!
— А потому что людей можно оскорблять, даже не используя ругательств!
— А еще мне нравится, что ты никогда не ругаешься!
— А потому что людей можно оскорблять, даже не используя ругательств!
— Как вы знаете, несколько недель назад при нашей первой встрече мы, видимо, оба встали не с той ноги, когда я назвал вас идиотом. Я просто хочу сказать, что был не прав, озвучив это.
Как это странно: люди находят подлинно свежие и образные выражения только когда ругаются.
— Удивлен, что тебя волнует мнение посторонних людей.
— Ну, как я всегда говорю: «Посторонний — это друг, который еще просто не успел сказать про меня ничего приятного».
— Почему ты плачешь?
— Потому что я дура!
— Это не повод, чтобы плакать. Вот я, например, плачу потому, что меня окружат глупые люди. Это меня расстраивает.
I got in a fight, I was indisposed
I was in, despite all the wicked prose
But I'm only a man, and I do what I can
Дерево стонет, когда его рубят; собака скулит, когда её бьют. А человек, когда его оскорбляют, становится взрослее.
— Слушай, время-то еще совсем детское, может ты зайдешь ко мне на «кофе»?
— Ну не знаю, как-то поздновато для кофе, не находишь?
— Ты и правда подумал, что «кофе» — значит кофе? Это так мило! Ладно, заходи, у меня кажется есть без кофеина.
— Стюарт, значит я действительно услышал твой голос, у тебя есть минутка?
— Шелдон, вообще-то мы тут немного заняты.
— А чем вы заняты?
— Мы будем пить кофе.
— А не поздновато ли для кофе?
— Да не проблема, у нее есть без кофеина.
— Я пойду пока его поищу... Я нашла кофе без кофеина!
— О, здорово.
— А мне чаю травяного, пожалуйста.
Если хорошие люди будут придерживаться слишком высоких этических норм, то могут проиграть менее щепетильным противникам.
— Шелдон, боюсь, что ты сильно ошибаешься.
— Сильно ошибаюсь?! Ошибка — это абсолютное состояние, она не терпит градаций.
— Ну почему же, назвать помидор овощем — это небольшая ошибка. Большая — это назвать его подвесным мостом.