— Ты что, строитель?
— Да вроде каменщик.
— А кладешь как художник.
— Ты что, строитель?
— Да вроде каменщик.
— А кладешь как художник.
— Самое большее, чего ты добьешься — останешься калекой никому не нужным.
— А я и так никому не нужен, невелика потеря!
Гулянья, доказывал он, удовлетворяют глубокие и естественные потребности людей. Время от времени, утверждал бард, человеку надобно встречаться с себе подобными там, где можно посмеяться и попеть, набить пузо шашлыками и пирогами, набраться пива, послушать музыку и потискать в танце потные округлости девушек. Если б каждый человек пожелал удовлетворять эти потребности, так сказать, в розницу, доказывал Лютик, спорадически и неорганизованно, возник бы неописуемый хаос. Поэтому придумали праздники и гулянья.
Россия — это континент, который притворяется страной, Россия — это цивилизация, которая притворяется нацией.
У меня нет совести, у меня есть только нервы.
Я влюбилась сразу — вся:
вместе с яблоком, которое грызла.
Пробую относиться с юмором к его отсутствию у других...
Раз я не обладаю той или иной добродетелью, мне причитается компенсация.
— Да, я тоже не помню хорошего в детстве.
— А я-то думал ты в Кембридже родился и вырос.
— Восточный Бруклин, Нью-Йорк.
— Да ну!? Правда?
— Ага.
— Ты что, вообще не выходил из дома?
— Не часто. Зато я смог выбраться из квартала живым.
Волшебство — это когда мальчуган с метлой играет в футбол. А здесь явно чудо!
— Вы не любите жить у воды?
— Нет если она воняет, и нет средств, чтобы плыть по ней.