Самоубийцы всегда испытывают потребность оправдаться, как будто это кому-то интересно.
– Вы подлец.
– Мне это не мешает жить.
Самоубийцы всегда испытывают потребность оправдаться, как будто это кому-то интересно.
Без меня этот шоколад – ничто. Но стоит его положить мне в рот, и он становится удовольствием. Он нуждается во мне.
— Мы говорили, что он от нас что-то срывает. А теперь мы говорим, что он нам врет?
— Мы скажем, что у него наверняка есть причины.
В нашей душе есть что-то такое, что непреодолимо влечет нас к безумию. Каждый, кто смотрит вниз с края крыши высокого здания, чувствует хотя бы слабое болезненное желание спрыгнуть вниз. И каждый, кто хотя бы один раз приставлял заряженный револьвер к виску...
... маленький японский бинокль, который стал прощальным подарком жены (она бросила его на следующий день после того, как он получил уведомление об увольнении)... Он вышел в гараж, слил в канистру весь бензин из бензобака своего «бьюика», надел зелёный костюм-тройку от Захари , пошел на кухню, сел на пол и щедро полил себя бензином. Он уже было собрался в последний раз крутнуть колесико верной зажигалки Зиппо , но тут щёлкнул замок входной двери, и он услышал голоса. Это была его жена с мужчиной, в котором он вскоре опознал влиятельного йойодиновского эксперта по научной организации труда, предложившего заменить бедолагу компьютером IBM 7094. Заинтригованный злой иронией судьбы, чиновник сидел на кухне и прислушивался, опустив галстук в бензиновую лужу наподобие фитиля. Из обрывков разговора он уловил, что эксперт желает заняться с его женой любовью на марокканском ковре в гостиной. Жена была не против. Чиновник слышал похотливые смешки, звук расстегиваемой молнии, стук падающих туфель, тяжелое сопение, стоны. Он вынул галстук из бензина и захихикал. Закрыл крышку зажигалки Зиппо. «Я вроде слышу какой-то смех», — сказала жена. «И бензином пахнет», — заметил эксперт. Держась за руки, они голышом проследовали на кухню. «Я тут думал состроить из себя буддийского монаха», — объяснил им уволенный чиновник. «И тебе потребовалось почти три недели, чтобы на это решиться? – изумился эксперт. – Знаешь, сколько бы это заняло у IBM 7094? Двенадцать микросекунд. Неудивительно, что тебя заменили машиной». Чиновник откинул голову и хохотал добрых десять минут, в течение которых жена с любовником испуганно ретировались, оделись и помчались вызывать полицию. ... он лишь объявил с великой торжественностью: «Моей главной ошибкой была любовь. С этого дня я клянусь не поддаваться никакому виду любви: ни гетеро-, ни гомо-, ни бисексуальному, ни любви к животному, ни любви к машине – никакому. Я стану основателем общества противников любви и посвящу этому жизнь».
Ни один человек, имеющий все-все, не поймет по-настоящему того, у кого ничего нет; того, у кого нет кому улыбнуться в ответ; того, у кого нет кому сказать «спасибо» за то, что для него разогрели пиццу и приготовили чай; того, у кого нет рядом человека, которого можно укрыть одеялом и чмокнуть в лоб или нос. Ни один человек, имеющий все-все, не поймет, почему некоторые решают прервать обрушившийся поток невезения, провалов и депрессий.