— Видел её? Какая красавица!
— Остынь, Ромео! Совсем потерял голову?
— Ааа! Не волнуйся! Сейчас меня родная мать не узнает!
— Да, но её тут нет — тебе надо провести толстяка-шерифа.
— Видел её? Какая красавица!
— Остынь, Ромео! Совсем потерял голову?
— Ааа! Не волнуйся! Сейчас меня родная мать не узнает!
— Да, но её тут нет — тебе надо провести толстяка-шерифа.
— Вставай! Их нет!
— И они забрали все.
— Как все?
— Одежду, деньги — все.
— Я его убью! Я его убью, похороню, откопаю и снова убью.
— Что ты говоришь, глупый змей?
— Глупый змей?
— Значит так, если услышу хоть звук, Хисс, отправишься пешком в Ноттингем!
— Змеи не ходят пешком, а ползают!
Ты у нас такой дурак
По субботам али как?
Нешто я должон министру
Объяснять любой пустяк?
Чтоб худого про царя
Не болтал народ зазря,
Действуй строго по закону,
То бишь действуй... втихаря.
Ну а я уж тут как тут —
Награжу тебя за труд:
Кузнецам дано заданье —
Орден к завтрему скуют.
Когда Буша избрали на второй срок, мне позвонил один из моих европейских друзей. «Вы что, снова избрали этого парня? — спросил он. — Вы избрали его после всего, что он сделал?» И я пробормотал: «Прости». Помню, что я хотел сказать что-нибудь еще, но вдруг понял, что мне абсолютно нечего добавить.
Одно из двух — или пациент жив, или он умер. Если он жив — он останется жив или он не останется жив. Если он мертв — его можно оживить или нельзя оживить.
— В Сент-Луисе вывесили ордер на твой арест. Теперь ты есть в базе данных ФБР.
— Теперь я популярен как Дилинджер!
— Я никогда не ошибаюсь в таких вещах!
— Да нет, на той неделе ты думала, что Росс собирается тебя убить.
— Прости, но невозможно же было поверить, что он рассказывает такую скучную историю, просто чтобы рассказать.