Я снова сам себе и друг, и враг навеки.
Хоть смерть не есть позор,
Но ею я обижен,
Поверьте, мой сеньор,
Вы умерли давно!
Я снова сам себе и друг, и враг навеки.
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
— Мне всегда нравилось отношение моей матери к моему успеху. Помню, что когда я вдруг сделался знаменитым, она каждое утро приходила в мою комнату и говорила: «Выкатывайся из кровати, делай зарядку и прекрати лениться, маленький сонный червяк!»
В детстве мы все словно ходим по воде, по обманчиво гладкой и плотной поверхности озера, и нам знакомо то странное чувство, что в любую секунду можно вспороть эту гладь и уйти в глубину, затаиться там и исчезнуть для всех так, словно тебя никогда и не было.
Я не владею дипломатией и педагогикой, потому что обе замараны ложью. Меня привлекают крайности.
Банален и вечен, сюжет, к сожаленью, не нов,
Так единодушно над этим смеётся свет:
Ты мне очень нужен, а я тебе вовсе нет.
Я поступила в школу актёрского мастерства. И на тот момент мама ничего мне не сказала. А когда я окончила школу после моего выступления, она подошла ко мне и сказала: «Тебе надо этим заниматься». И для меня это были самые главные слова.