... Рене Циннеман говорила, что у меня железная рука в бархатной перчатке.
Пути Господни неисповедимы, но как же они справедливы!
... Рене Циннеман говорила, что у меня железная рука в бархатной перчатке.
... А вот спокойствия в его душе не было.
Почему? Обьяснила София:
— Юл — русский, а у них не бывает спокойных душ, всегда нужно что-то еще.
Не забывайте, что у вас для этого [помощи] две руки: одна — чтобы помогать себе самому, а другая — чтобы помогать людям. Вторая должна быть куда более щедрой.
Однажды дотошные журналисты спросили Питера О'Тула, не кажется ли ему, что карьера не совсем удалась.
Питер ответил: «Зато удалась жизнь».
Он прав, жизнь важнее.
Человек я закрытого типа,
маскирующий сущность свою,
существую неброско и тихо,
в ресторанах посуду не бью.
Не трудясь на общественной ниве,
промышляя на частных полях,
я с рожденья в любом коллективе
на четвертых и пятых ролях.
Сексуален, по отзывам, в меру,
(тут поправка на длительный стаж),
но при этом, заметьте, гетеро,
что сегодня почти эпатаж.
Пока обстоятельства не застегнутся на мне, как ошейник на псе,
Я еду лишь по своей полосе!
И потому меня ненавидят все!
Он пьёт сок прямо из пакета, она стаскивает на себя одеяло, и они жили долго и счастливо.
— Врач с характером.
— Это как?
— Сострадания нет. Удалено ещё в детстве. С гландами.
Есть люди, которым, не будь у них недостатков, не удалось бы сделать известными свои хорошие качества.
— Я боялась, что ты подумаешь, что я плохая мать…
— Милая, ты хладнокровная, накачанная силиконом безжалостная убийца. И я сомневаюсь, что ты на 100% человек, но ты потрясающая мама.