Пока обстоятельства не застегнутся на мне, как ошейник на псе,
Я еду лишь по своей полосе!
И потому меня ненавидят все!
Пока обстоятельства не застегнутся на мне, как ошейник на псе,
Я еду лишь по своей полосе!
И потому меня ненавидят все!
Да уж поверь, я готов стать для людей развлечением.
Твоя серьёзная жизнь — серьёзное заблуждение,
Но вот возьми себе, братец, пищу для размышления,
И, поняв меня, начнёшь ощущать презрение
К нецензурному, непонятному,
Мерзкому, дикому, (фуу) нелецеприятному -
Всё это является нашей жизнью в куче,
Я лишь позволяю себе это озвучить;
И потому меня ненавидят все.
Человек я закрытого типа,
маскирующий сущность свою,
существую неброско и тихо,
в ресторанах посуду не бью.
Не трудясь на общественной ниве,
промышляя на частных полях,
я с рожденья в любом коллективе
на четвертых и пятых ролях.
Сексуален, по отзывам, в меру,
(тут поправка на длительный стаж),
но при этом, заметьте, гетеро,
что сегодня почти эпатаж.
Конструкторы из мяса и костей
Детали складывают, ложась по ночам в постель.
И в них кроме программы примитивной нет идей,
Эти конструкторы так не похожи на людей.
Сердце бьётся, набухшее кровью,
Каждый конструктор справляется с ролью.
Боже, меня тошнит, у процесса неприглядный вид,
Но именно так всё это выглядит без любви.
Он пьёт сок прямо из пакета, она стаскивает на себя одеяло, и они жили долго и счастливо.
Вечер вновь у монитора
И любимый порно-сайт.
Я привык страдать,
Скоро лягу спать, и опять сначала...
Я тусуюсь с бабками на лавке во дворе,
Лишь они способны дать общение мне.
Если вдруг захочешь смотреть кино,
Позови друзей, им не все равно.
Но никто опять не досмотрит кино -
Просто вы с друзьями нажрётесь в говно.
Солнце сносит крышу, только настаёт весна;
С веток капает на землю талая вода,
У меня в штанах как будто ракета,
Готов улететь на другую планету.
Но я в плену твоих зелёных глаз,
Могу лишь мечтать не о «тебе» и о «себе», а о «нас».
Не хочется кушать, не хочется пить,
Лишь хочется на фото твое... хм-хм... смотреть.
Макмёрфи был не похож на нас. Он виду своему не позволял распоряжаться своей жизнью, всё равно как Комбинату не позволял перекроить себя на их манер.
— Врач с характером.
— Это как?
— Сострадания нет. Удалено ещё в детстве. С гландами.