Что ты поникла, зелёная ивушка?
Что так уныло шумишь?
Или о горе моём ты проведала,
Вместе со мною грустишь?
Шепчутся листья твои серебристые,
Шепчутся с чистой волной...
Не обо мне ли тот шёпот таинственный
Вы завели меж собой?
В шёпоте вашем я слышу участие;
Мне вам отрадно внимать...
Только природе страданья незримые
Духа дано врачевать!
— ... У меня тоже есть долг — долг перед Дессой, перед ревнителями...
— Да вы — ревнители смерти! Вы ревнители вырождения! Да, совесть моя нечиста, но я готов сделать всё ради спасения Дессы, и в этом я остаюсь другом и учеником Глана!
— Ты погубил его!
— Но я спасу его мечту!
— У тебя ничего не выйдет!!!
— Выйдет, Туранчокс, выйдет! Наша планета — наш дом, и мы не можем из него уйти. Мы утешали себя тем, что природа мудрая, что она сама найдёт пути к спасению... «Сегодня ещё шумят наши леса и смеются наши дети, сегодня ещё богаты наши недра и поют птицы — на наш век хватит!», — говорили мы... А вот не хватило! Нет рек, нет зверей, исчерпаны наши недра, нет воздуха! Каждый второй ребёнок рождается уродом, и мы прикрываем лица благополучными масками! Мы уничтожили себя проклятыми войнами! Все мы — убийцы Дессы, но вы — вы вдвойне, потому что сами дышите чистым воздухом, а продаёте его остальным!
Мы привыкли говорить «левитановские места» и «нестеровская Россия». Эти художники помогли нам увидеть свою страну с необыкновенной лирической силой. Нет ничего плохого в том, что к зрелищу этих речушек и ольшаников, бледного неба и лесных косогоров всегда примешивается капля грусти, может быть оттого, что каждая встреча с этими местами – вместе с тем и разлука с ними. Нам грустно, что мы не в силах превратить это мимолётное осеннее утро в бесконечный шелест сухого золотого листа, в бесконечный блеск прохладных озер, в бесконечный хоровод легких, как дым, облаков.
Пожалейте пропавший ручей!
Он иссох, как душа иссыхает.
Не о нем ли средь душных ночей
Эта ива сухая вздыхает!
Здесь когда-то блестела вода,
Убегала безвольно, беспечно.
В жаркий полдень поила стада
И не знала, что жить ей не вечно,
И не знала, что где-то вдали
Неприметно иссякли истоки,
А дожди этим летом не шли,
Только зной распалялся жестокий.
Не пробиться далекой струе
Из заваленных наглухо скважин...
Только ива грустит о ручье,
Только мох на камнях еще влажен.
Говорят, евреи равнодушны к природе. Так звучит один из упреков в адрес еврейской нации. Своей, мол, природы у них нет, а к чужой они равнодушны. Что ж, может быть, и так.
Наверное, так сама Божественная Природа разрушает нас и губит, не питая к нам никакого зла. Мы, глупцы, зовем это гневом богов, но это так же смешно, как утверждать, что ревущие речные пороги … поглощают упавшую в воду муху, потому что хотят погубить ее.
Господень мир, его мы всюду зрим,
И смерть придет, копи или расходуй.
А в нас так мало общего с природой,
В наш подлый век мы заняты иным.
Великая книга природы открыта перед всеми, и в этой великой книге до сих пор... прочтены только первые страницы.
Cлайд с цитатой