Через тернии к звёздам

— У тебя могло бы быть увлечение роботом?

— Конкретно тобой?... У меня к тебе бр-р-ратские чувства!

— Господи! Ну в кого ты такой фигляр, Степан?

— Я не фигляр. А ты, Нийя, ничем не хуже других! У каждого — свои недостатки: у одного ноги нет, у другого — чувства юмора, а у тебя «центр послушания» развит. Из тебя бы вышла изумительная жена! Цены тебе не будет!

— ... У меня тоже есть долг — долг перед Дессой, перед ревнителями...

— Да вы — ревнители смерти! Вы ревнители вырождения! Да, совесть моя нечиста, но я готов сделать всё ради спасения Дессы, и в этом я остаюсь другом и учеником Глана!

— Ты погубил его!

— Но я спасу его мечту!

— У тебя ничего не выйдет!!!

— Выйдет, Туранчокс, выйдет! Наша планета — наш дом, и мы не можем из него уйти. Мы утешали себя тем, что природа мудрая, что она сама найдёт пути к спасению... «Сегодня ещё шумят наши леса и смеются наши дети, сегодня ещё богаты наши недра и поют птицы — на наш век хватит!», — говорили мы... А вот не хватило! Нет рек, нет зверей, исчерпаны наши недра, нет воздуха! Каждый второй ребёнок рождается уродом, и мы прикрываем лица благополучными масками! Мы уничтожили себя проклятыми войнами! Все мы — убийцы Дессы, но вы — вы вдвойне, потому что сами дышите чистым воздухом, а продаёте его остальным!

Разве можно любить человека, который торгует жизнью? Противогазы — Туранчокс, детские маски — Туранчокс, свежий воздух — Туранчокс... Разве можно любить человека, которому выгодно, выгодно, чтобы моему ребёнку было нечем дышать?!

Да... Мне урок: не окружать себя преданными дураками...

— Тебя хотели убить?

— Не в этом дело. Они недостойны, чтоб ради них...

— Это, конечно, ужасно... то, что произошло. Но, дорогая моя девочка, они не виноваты. Они больны, они спят, у них спит разум. Мы должны разбудить их мозг, вылечить его. Мы должны помочь им, а не презирать.

— Она телепортирует. Сама её лови!

— Ну что ж её ловить-то? Она ж не бабочка...

На земле мы не навсегда: лишь на время.

Даже нефрит дробится,

Даже перья кецаля рвутся,

На земле мы не навсегда: лишь на время.